Не место для якоря

Поздоровавшись с друзьями и заказав у официантки легкий салат с картофельным пюре, я позволила себе расслабиться. Запахи немного сбивали с толку своей навязчивостью, а размышления о дальнейшем пропитании наводили на тоску о доме. Придется здесь есть одно и тоже, я слишком привередлива в еде и с трудом могу оценить что-либо, приготовленное в такого рода столовых-кафе. Но это ещё не самое страшное, вот в гости ходить — то ещё мучение. Приходилось буквально заставлять себя есть блюда, приготовленные чужими руками. Мама со мной в детстве намучилась, конечно, сильно.

— А где ты была так долго? — поинтересовался вездесущий Саша, тоже, кстати, немного подпаленный на солнце.

— Просто по городу гуляла, не хотелось сидеть в номере, а на пляж идти себе дороже, — сказала я правду, хоть и не всю.

— Чего же ты одна пошла? Всё-таки незнакомое место. И полно пьяных мужиков, — недовольный голос Яна принес мне лучик радости. Приятно, что он беспокоился.

— Да ничего со мной не случилось бы, — немного легкомысленно ответила я. — Зато магнитиков купила.

Я достала из сумки пакетик со страшными, но самыми лучшими из найденных, магнитиками, которые покупала по пути, чтобы пойти на контакт с торговками. Девушки сразу же принялись рассматривать и спрашивать, где я купила те, что им пришлись по душе. Объяснения мало что им дали, зато они обрадовались, узнав, что совсем недалеко тут есть рынок.

Саша хмуро на меня смотрела, обиженная за то, что я пошла без неё и что хотя бы не предупредила о том, что ухожу. Как теперь ей сказать про Фрунзе? Ведь это не пару-тройку улиц пройти, а всё-таки другое селение. Наверное, пусть они снова отправляются на пляж, а я потихоньку съезжу туда, а если уж буду задерживаться, то позвоню ей и предупрежу.

Тихий час после обеда растянулся на слишком долгое время, и я уже начала беспокоиться, что они никогда не уйдут. Когда же за Сашей закрылась дверь, я встала, снова взяла панаму и сумку, положив туда на всякий случай большую сумму денег, и закрыла дверь номера.

Но далеко уйти мне не дали.

— Ты куда? — раздалось мне вслед, когда я уже спускалась по лестнице на первый этаж. Я и не думала, что кто-то остался. И что этим кем-то был Ян.

— Я… ммм…  пойду прогуляться, — снова блеснула оригинальностью я.

Ян вышел из номера и теперь, как Джульетта, стоял на увитом густой растительностью балконе, недоверчиво взирая на меня с высоты второго этажа.

— Я с тобой, — он сказал это и скрылся за дверью, не дав мне и слова возразить и оставив с ошарашенным лицом.

Убежать, пока его нет в пределах видимости, было слишком уж по-детски, но правда звучала бы ещё глупее. Как сделать так, чтобы он остался здесь?

Но Ян, накинув футболку и быстро спустившись по лестнице, остался глух к моим немым мольбам и теперь остановился, недоуменно взирая на застывшую меня.

— Что такое? Ты не хочешь, чтобы я с тобой шел? — он догадался и застыл хмурой статуей рядом. А ведь всё только начало налаживаться.

— Да, — я вымолвила это и тут же пожалела о своих резких словах.

Его лицо не стало более пасмурным, но искорки смеха в глазах исчезли, и я словно почувствовала дыхание холодного ветра, невесть откуда взявшегося посреди летнего вечера. Ян ничего не ответил, а просто развернулся и начал подниматься вверх по лестнице. Тихо скрипнула дверь номера, закрываясь за ним.

Ворота открылись, и вошла молодая пара, живущая на первом этаже. Высокая девушка что-то щебетала сидящему у неё на руках маленьком мальчику, а папа нес огромный полосатый арбуз, шутливо кряхтя и вызывая смех ребенка. Я зачарованно уставилась на эту умилительную картину, не в силах сдвинуться с места. Вот оно — счастье. Настоящая радость. Каково это — быть вместе с любимым, растить его ребенка, просыпаться, видя рядом лицо самого дорогого человека?

Я снова повела себя как маленькая девчушка, побоявшись сказать правду. Пусть он тоже меня обижал в детстве, но я всегда знала, что он никогда намеренно не причинит мне боли. Мы выросли, и он ведет себя слишком миролюбиво, намного лучше, чем я того заслужила. Так почему же я вновь начинаю эту старую игру?

Стоит смириться с тем, что у меня есть к нему чувства, и перестать отталкивать. Если для того, чтобы не начинать войну снова, нужно сказать ему правду, то так тому и быть.

Я вновь поднялась по лестнице и замерла возле его двери. Мои шаги очень тихие, ещё не поздно уйти, и он даже не догадается, что я изменила своё решение. Вспомнился известный рекламный ролик о страхе, где девушка встречает в лесу волка и замирает перед этим воплощением дикой жестокой природы. Но она делает шаг вперед — и его образ рассыпается. Я стучу в дверь, и это и есть мой шаг вперед.

На пороге стоит Ян и взирает на меня с высоты своего роста без каких-либо эмоций на лице. Но я уже не боюсь.

— Извини, — начинаю я и испытующе смотрю в его глаза. Ничего не меняется. — Я не хотела тебя обидеть. Я ничего не имею против твоей компании, просто…  я сказала неправду о том, куда направляюсь.

На лице Яна появляется заинтересованное выражение, и он наконец размыкает плотно сжатые губы: