Не мир

— Да, ребро сломано. Но ты не переживай, заживёт очень быстро, а через месяцок — вообще, как новый будешь, — девушка, судя по всему врач, уловила взгляд мальчика и обернулась ко входу. Чистое, в отличие от остальных выживших, лицо овальной формы, на нём узкие глаза, формы распахнутых крыльев. Ещё несколько секунд брюнетка изучала вошедшего, затем задала вопрос — Кто вы? — парень не отвечал, молча посмотрел на Лену, она поспешила дать ответ и протараторила на одном дыхании — Он спас нас с отцом. О себе ничего не помнит. Сказал, что в себя только вчера пришёл, перед самой нашей встречей.

— А сам почему не скажет? — врач смотрела на него с недоверием.

— У него проблема с голосом… — парень посмотрел на мнущуюся Лену с едва уловимой благодарностью во взгляде.

…Если это медик, возможно, она сможет помочь, на мне же были бинты. Лучше сказать ей всё как есть…

Вдохнув полную грудь воздуха, раздув, и без того выдающуюся мускулатуру, здоровяк загремел своим голосом:

— Я пришёл в себя около двенадцати часов назад, голова была полностью перебинтована, я ничего не помню, — не давая даже секунды, чтобы удивиться голосу, он говорил без остановки — Что с голосом я не знаю. У меня ничего не болит, — металлический звук разнёсся по всей палатке-госпиталю и тут же, словно вернувшимся эхом, застонали тяжело облучённые, как будто им по слуху прошлись невидимыми ножами, кто-то из раненных закашлялся, остальные явно оживились, заёрзав по койкам. У врача округлились глаза, лицо освирепело, резким движением она приложила палец губам, словно приказывая больше не произносить ни звука. Парень молча кивнул.

— Уходите. Я вернусь и наложу Мише повязку, — провожаемая холодным взглядом, она вышла мимо гиганта в большую часть палатки. Не долго думая гость последовал за хозяйкой, а за ними увязалась и Лена.

В палате врач суетилась около одного облучённого. Мужчина на койке изогнулся в конвульсии и издал жуткий гортанный хрип, изо рта вместе с ним вылетели сгустки крови и плоти, осев в висящих над ним волосах. Безымянный парень остановился рядом с врачом. Облучённый вцепился пальцами в матрас так, что оставил на нём свою кожу и размазанную с ладоней кровь, стиснул с силой зубы и простонал сквозь них что-то нечленораздельное. Между зубами выступила пенящаяся кровавая жижа. Врач заметила стоящего перед койкой здоровяка, его взгляд был прикован к мучающемуся человеку. Он не смотрел на агонию, взгляд изнутри маски пронзал несчастного, словно его величавый обладатель пытался прочувствовать мучения…

— Уведи его! — повысила голос девушка, прижимая облучённого за плечи к койке. Лена схватила парня за запястье и потащила к выходу, он легко поддался, но то и дело оглядывался назад.

Люди около очага молча встретили их ошарашенными взглядами, мучительные крики переросли в стон и постепенно стихли. Парень начал приходить в себя — стоял перед очагом, куда его привела Лена, и смотрел на пламя. Неведомая отрешённость от мира ушла с его глаз. Сморгнув, он посмотрел вокруг и обнаружил, что все спешат отвести от него свои взгляды, но не стыдливо, а со смесью трепета со страхом.

Так, стоя перед очагом, люди редко перекидывались короткими фразами о том, о сём, всё время поглядывая на новенького. Когда время перевалило за полдень — в лагере начался обед. Ели кто что: у одних консервы, другие хрустели макаронами быстрого приготовления, пожилой мужчина жарил на огне освежёванную крысу, насаженную на жилу арматуры.

— Хлопчик, ты садись, перекуси, здоровый вон какой, фигуру блюсти надо. Я поделюсь. Держи вот, — не убирая крысу от огня, протянул другой рукой банку консервов с гречкой и сосиской, за ней, рукояткой вперёд, последовал нож.

— Спасибо, — разорвал тишину громовой голос.

— Не за что сынку, не за что…

Даже находившиеся на удалении угрюмые люди дёргались и оглядывались на хозяина гулкого баса.

После неуверенных манипуляций с ножом в содержимом жестянки, парень едва смог впихнуть в себя половину и решил, что лучше отдать оставшуюся еду.

Аппетит отсутствовал. Голова была занята увиденными смертями, мучениями и человеческой глупостью, что успели заиметь место в его коротких воспоминаниях. Мысль о том, что люди вполне могут жить в мире и согласии промелькнула где-то слишком глубоко в сознании и размышления не смогли за неё зацепиться, перекрывая всё эгоистичными переживаниями о пропавшем собственном «я».

Полёт мысли прервало прикосновение к плечу. Лена… Она наклонилась и прошептала на ухо — Пойдём к нам в палатку, есть разговор. — парень кивнул и тот час поднялся. Девочка уже успела переодеться, на ней были чёрные спортивные штаны, явно с поддетыми ещё одними, и мужской свитер с высоким воротником.