Не могу ненавидеть тебя

– С тебя бы вышел отличный актер, – подымаюсь я со скамьи.

Я собирался обойти его на шатающихся ногах, но он схватил меня за локоть.

– Дэвид…

– Отпусти меня, – рычу я. – Ты мне противен.

Я пытаюсь вырвать руку из его хватки, но он вцепился в нее всей силой. И тогда я прикладываю максимум усилий и одергиваю ее, но не удерживаюсь на ногах и падаю на землю. Ударяюсь о холодный асфальт головой и перед глазами все окончательно расплывается. Отец помогает мне подняться, но я отталкиваю его, не нуждаясь в помощи. Его помощь мне нужна была, когда я остался один в незнакомой мне стране без финансового обеспечения. Но тогда он лишь пожал плечами и сказал: «Нужно было думать головой перед тем, как распускал руки».

– Дэвид, ты ведешь себя как пятилетний ребенок.

Я лишь усмехаюсь, поднимаясь и отряхиваясь.

– Дай мне хотя бы помочь тебе добраться до дома.

– У тебя была возможность помочь мне добраться до дома. До моего настоящего дома, но ты сам отказался от нее.

Не знаю видит ли он мои глаза, но они передают весь спектр эмоций, которые сейчас бушуют во мне. Гнев, печаль, разочарование и отвращение. Все это благодаря ему, благодаря его решениям, которые он принимает, не обсудив со мной. Хотя на кону стоит моя жизнь, а не его.

– А теперь убирайся от сюда, мне от тебя ничего не нужно.

Все что сейчас происходит в моей жизни, все дерьмо, которое я ношу в себе изо дня в день, появилось благодаря ему. Может некоторые правила я придумал себе сам, но они следовали из его. Я оградился от общения с Анаис и Марией из-за него, он пообещал, что придумает достойную причину моего отлета. Но когда Джош рассказал мне, что отец сказал девочкам, я готов был рвать и метать.

– Ему пришлось уехать, простите его.

– А когда он вернется?

– Не знаю… возможно никогда.

Он сказал им, что я никогда не вернусь. Как черт возьми можно было сказать такое людям, которые недавно пришли в себя, которые пережили самый страшный момент в своей жизни. Людям, которые думали, что никогда больше не увидят своих близких.

Увидев подъезжающее такси, я выдохнул. Я наконец уберусь от сюда и его общество не будет меня беспокоить. Только оказавшись в машине за затонированным стеклом, я позволяю себе кинуть мимолетный взгляд в его сторону. Он стоит на том же месте и смотрит на машину. Его лицо не выражает никаких эмоций, но глаза выдают его с потрохами. Я чуть ли не впервые вижу его подавленным, последний раз, он не скрывал своих эмоций пять лет назад в коридоре больницы, где лежала его дочь.

Назвав адрес водителю, я расслабляюсь на заднем сидение и снова закрываю свои эмоции на огромный титановый замок. Никто здесь не должен видеть настоящего меня. Никто не должен знать, что скрывается за этой оболочкой. Я никому не позволю увидеть свою искалеченную и раненую душу, и разбитое и измученное сердце.

Оказавшись в квартире, я сразу бреду на кухню. Достав с полки уже открытую бутылку виски, я делаю большой глоток с горла. Алкоголь обжигает мне горло, и я снова чувствую прежнее расслабление. Сделав еще один глоток, я ставлю бутылку на стол в тот самый момент, когда в дверном проеме показывается силуэт моего соседа. Увидев меня в таком состояние его глаза полезли на лоб.

Всего два раза, за прожитые у него почти 4 года, я давал ему возможность лицезреть меня в таком состояние. Сегодня третий.

– Я так понимаю все более чем дерьмово, – присаживается он на стул.

– Именно.

– Тем не менее алкоголь – не выход.

Я лишь усмехаюсь и делаю очередной глоток.

– Когда ты стал таким святым?

Мне приходится упираться на стол, потому что ноги не хотят держать меня от слова совсем.

– Я серьезно, Дэвид. Чтобы там у тебя не случилось, забыться не лучший способ, а тем более при помощи алкоголя.

Серхио протягивает руку в попытке отобрать у меня бутылку, но я лишь улыбаюсь и отпиваю с горла в очередной раз. Сейчас это единственный возможный способ не поддаться боли и гневу.

Он и понятия не имеет, что происходит у меня в жизни. Он не знает почему я оказался здесь, что я натворил. Он ничего не знает.

– У тебя нет прав осуждать меня, – я делаю очередной глоток. – Никто не может меня осуждать.

Он задерживает взгляд на мне и уходит.

Вот и хорошо. В одиночестве мне намного приятнее.

Осушив остатки бутылки, я плетусь к себе в комнату, но во входную дверь раздается стук. Кого принесло в такое время суток? Еле дойдя до двери, я открываю ее и удивляюсь. Передо мной стоит отец не менее удивленный чем я.

– Боже, что ты с собой сделал?

– Тебя это должно интересовать меньше всего, – резко отвечаю я. – Что тебе нужно? Я тебе уже все сказал.

– Нам нужно поговорить, но видимо я лучше завтра зайду. Ты не в том состояние чтобы с тобой разговаривать.

Он разворачивается и собирается уходить, но я останавливаю его.

– Нет уж, мы поговорим сегодня. Я устал терпеть твое вранье и пустые обещанья, хватит делать из меня клоуна.