Не могу ненавидеть тебя

– Я кричала, просила пропустить меня к ней, но мне не разрешали. Джош узнал в какую больницу ее повезут и позвонил ее родителям. Он все им рассказал, в то время я сидела в машине и сотрясалась от рыданий.  Я до сих пор вижу эту ужасную картину, как она лежит без сознания на земле, а вокруг куча осколков. Мы поехали за скорой и уже в больнице встретились с миссис и мистером Холл. Они были убиты горем, мое сердце разрывалось на части при виде их. Затем приехали наши родители, я попросила у мамы номер твоего телефона, чтобы тебе рассказать, но ты не отвечал, и тогда я позвонила с маминого.

Каждая малейшая деталь крутилась у меня в голове, мне оставалось только узнать имя парня.

– Кто он?

– Кто?

– Парень, который издевался над ней.

Имя, которое произносит Мария, приводит меня в бешенство. Разум окутывает пелена ярости и я больше не управляю собою.

– Рик.

Глава 24

Сейчас мной управляет дикая ярость. Ладони сжимаются в кулак, а кровь наполняется гневом, и в стену влетает что-то похожее на вазу. Я не знаю каким образом она оказалась у меня в руке, но сейчас от нее остались лишь осколки, разлетевшиеся по все комнате.

Раз за разом повторяю его имя в голове, и от этого становлюсь все более не управляемым. Я давно не испытывал таких эмоций. По венам растекается что-то очень горячее, и разум велит продолжать.

Осматриваюсь, хватаю прикроватную лампу и запускаю ее туда же. Мария вещается на меня, пытаясь прекратить все, но этого недостаточно. Я перекидываю все, что лежит на ее письменном столе и уже собираюсь выйти из комнаты, но в дверном проеме появляются отец с мамой.

– Что здесь происходит? – кричит он.

– Дэвид, что случилось? – спокойно спрашивает мама.

Я лишь усмехаюсь в ответ на их вопросы. Скинув с себя Марию, я все же пытаюсь пройти, но отец перекрывает проход.

– Ты никуда не пойдешь пока не объяснишь, что здесь случилось? Ты, черт подери, разнес комнату сестры, – продолжает кричать он.

Я пытаюсь успокоить бушующую во мне ярость, но отец только подливает масло в огонь.

– Я завтра же все куплю, а теперь дай пройти.

– Я сказал, ты никуда не пойдешь, – его лицо краснеет от ярости.

Если он так хочет знать, что тут случилось то, пожалуйста, я больше не могу держать это в себе.

– Хуан, пропусти его, – просит мама.

В глазах у нее стоят слезы. Я не хочу, чтобы она и Мария видели все происходящее и слышали все, что я буду говорить, но я устал. Устал показывать, что со мной все хорошо и я наслаждаюсь этой жизнью, пока она медленно меня убивает.

– Нет. Он хочет правды, он ее получит, – смотрю ему прямо в глаза. – Я всегда считал тебя хорошим отцом, правда. Ты заметил, я сказал, что СЧИТАЛ, потому что сейчас это не так. Ты запрещал мне возвращаться назад в Америку, ты угрожал мне, шантажировал меня. Ты делал все, чтобы я оставался в Испании. Ну а что? Так же намного легче избавиться от балласта, который тянет тебя на дно и порочит честь семьи.

– Что за ерунду ты несешь?

– Ерунду? Нет уж, это не ерунда. Это правда, самая что ни есть настоящая правда. Я пять лет, пять долбанных лет винил себя в том, что произошло. Ты знаешь какого это жить с чувством вины, которое съедает тебя изнутри? А я жил так почти пять лет. Первый год давался мне настолько сложно, что я даже пил! Я почти каждый чертов вечер пил, чтобы перестать чувствовать ту боль, которая разрывала меня. Чтобы затупить все чувства. Да, я выбрался из того дерьма, но ты даже не представляешь каких усилий мне это стоило! Каждое утро и каждый вечер я получал десятки сообщений и звонков от дорогих мне людей. Но я не отвечал на них, а потом слушал, как в одном голосовом сообщении они плачут и просят вернуться, а в другом они уже говорят, что ненавидят меня. Ненавидят!

– Дэвид, пожалуйста, давай поговорим завтра, тебе нужно отдохнуть.

Я слышу дрожащий голос мамы, но продолжаю свой монолог, прожигая взглядом отца.

– И такие сообщения я получал два года. С каждым днем мне было все больнее и больнее слушать их, потому что в их сообщениях исчезала их надежда. Надежда на мое возвращение.

– Так было нужно, – спокойно отвечает отец.

– Нужно? Кому? Тебе?

– Я вытащил тебя из такого дерьма, которого ты даже себе представить не можешь.

– Я лучше бы отсидел три года в тюрьме, чем пять лет убивал себя и сводил концы с концами! – кричу я и бью кулаком по стене, так что в ней остается вмятина.

– Я отправил тебя в Испанию, чтобы ты не вляпался еще в одну историю. Я видел тебя. Видел, что ты хотел сделать с ним, но это не было выходом из ситуации.

– А какой был выход? Посадить его? И почему же он не сидит сейчас?

– Его выпустили по УДО.

– Ну и какой выход ты предлагаешь сейчас?

– Мы с мистером Холл, делаем сейчас все что в наших силах. Он понесет заслуженное наказание, я обещаю.

– Либо он сядет, либо в один прекрасный день кто-то найдет его тело, я тоже тебе обещаю.

– Что за чушь ты несешь?

– Из-за него она в коме! И ты говоришь, что я несу чушь? Пять лет назад ты так не говорил, – усмехаюсь я, хотя мне совсем не весело. – Ах да, я забыл. В больнице без сознания лежала не только Анаис, но и твоя дочь.