Не могу остановиться. Откуда берутся навязчивые состояния и как от них избавиться

Много лет назад я прошла недельный семинар в Дармсале, во время которого нейроученые рассказали далай-ламе об изучении способности человеческого мозга перестраивать собственную структуру и функции под влиянием опыта и умственной тренировки. Один из буддийских ученых, монах французского происхождения Матье Рикар, по этому поводу заметил: «Это работает, потому что вы очень хотите помочь, а еще потому, что настолько переживаете при виде страданий, что действуете, лишь бы меньше страдать самому». Таким образом, некоторые люди чувствуют необходимость помогать другим, потому что испытывают слишком сильное давление из-за существования в мире больших и малых бед. Зачастую тревожные люди становятся волонтерами именно по этой причине.

Эти выводы согласуются с данными исследований с участием прижизненных доноров почки, эмпатия которых, оказалось, проистекает из острой восприимчивости к страданиям других. В других случаях облегчить тревогу удается менее сильными средствами.

• • •

Когда в США начался массовый перевод стационарных больных на амбулаторное лечение, Кен Дадек пошел работать в дом-интернат за минимальную зарплату. «В те времена многие болезни, как мы сейчас знаем, попросту неверно воспринимались, — объяснил он. — Одного человека поместили в лечебницу из-за заболевания, которое теперь называется биполярным расстройством. Он рассказал, что играл на трубе в биг-бэнде, и меня мучила мысль, как могло случиться, что он здесь оказался! Он был достойным и интересным человеком, но болезнь мешала ему жить нормально. Я видел, что в обществе есть целая группа людей, с которыми ужасно обращаются, в том числе и те, кто лечит психические заболевания. Тогда массово применялись аминазин и другие мощные седативные нейролептики. Больным шизофренией и биполярным расстройством их буквально горстями скармливали. Люди от них превращались в пускающих слюни сомнамбул и двигались еле-еле».

Какая удручающая растрата человеческих сил и ресурсов, и сколь многим ее можно поставить в вину! «Психиатрия, психология, социальная работа — эти сферы деятельности должны бы ответить за провал, растянувшийся на десятилетия», — сказал Дадек по поводу дурного обращения с психически больными людьми в период, считавшийся временем научного взлета. Вчерашние студенты начинали с самых тяжелых больных, с годами переходя к более простым, не столь хлопотным случаям. Таким образом, наградой за профессиональный опыт становилась возможность не работать с пациентами, наиболее нуждающимися в помощи. «У меня в голове не укладывалось, что можно так плохо обращаться с душевнобольными, прежде всего, что так могут себя вести специалисты по душевным болезням», — вспоминал Дадек.

В 1944 г. шестеро бывших пациентов психиатрической больницы и двое добровольцев создали группы «Мы не одни» («We Are Not Alone») с целью преодолеть социальную изоляцию пациентов с тяжелыми психическими расстройствами: шизофренией, биполярным расстройством, депрессией. В 1948 г. они купили таунхаус в одном из районов Манхэттена — Адской кухне, где в те времена бушевали кровавые бандитские разборки. Так возник Fountain House, где предлагаются образовательные программы — прежде всего, молодым людям, с которыми в университете случился психотический эпизод, — а также профессиональное обучение. Дадек стал президентом Fountain House в 1992 г. «Это роковые заболевания, поскольку они становятся вашим новым "Я". И вот вы уже не человек с шизофренией, а шизофреник, — заметил он. — Ваша личность подменяется диагнозом, ваше человеческое начало никого не интересует. С самых первых дней своей деятельности я умел видеть в диагнозе человека. Я никогда не мог удержаться от того, чтобы сделать шаг навстречу и обнаружить человека, а не его болезнь». Несправедливости, свидетелем которых он стал на заре своего пути, заставили его посвятить этой деятельности всю жизнь.

Семидесятичасовая рабочая неделя и полуночные звонки в этой жизни — норма. Выдерживать такой режим помогает еще одно обстоятельство. Дадек вырос в сплоченной католической общине под Бостоном в семье ветерана Второй мировой войны, страдавшего от посттравматического синдрома и вынужденного, несмотря на IQ в 160 баллов, довольствоваться работой молочника и сторожа. В психически больных клиентах Fountain House Дадек видит своего отца, за их обкорнанными судьбами — огромный нераскрытый потенциал. Есть и еще один стимул. Его брат, двумя годами младше, умер в четырехлетнем возрасте. «Это движет мной, а как именно, я и сам не вполне понимаю, — сказал Дадек. — У меня такое чувство, что я живу за нас двоих. Думаю, это один из источников моей компульсивной приверженности делу».

Обреченные творить