Не могу тебя забыть

Художники и дизайнеры, конечно, хорошие ребята, но ни один дизайнер не отдаст проекта, даже если он не в силах потянуть несколько работ сразу, он предпочтет уговорить клиента подождать, а если не получится — и вовсе потерять проект, но не отдать его другому коллеге по цеху!..

Как в известной пьесе: «Так не доставайся же ты никому!»

Своих талантливых дизайнеров в Питере было предостаточно и без Юльки, да она и не рассчитывала получить заказ, она была начинающим дизайнером, имеющим в копилке только два проекта, да и те в Москве. Поэтому она согласилась на предложение Дениса не раздумывая, и увлеклась, загорелась. Сидела ночами над эскизами, моталась по строительным рынкам и магазинам, ругалась со строителями, иногда сама хваталась за инструменты и показывала, как надо делать.

С Кириллом теперь они встречались только по воскресеньям, и он продолжал экскурсии по Питеру.

Надо признать, он был интересным мужчиной, немного циничным, самоуверенным до холодности, немного пресыщенным жизнью, позволял себе налет скуки и разочарованности. С женщинами держался надменно, снисходительно, не хамски, без пережима и мужского шовинизма, но эдакая отстраненность и превосходство, подчеркивающее его многоопытность, присутствовали в манерах.

Юлька с удивлением наблюдала, что женщины притягиваются к нему, как к запретному плоду, покупаясь именно на эту манеру держаться, но сама не подпадала под его, без сомнения, сильную, мужскую харизму, удивляясь про себя: «А, собственно, почему?»

Он не ухаживал за ней в традиционном понимании ухаживания — не дарил цветы, не назначал свиданий, не приглашал в рестораны или в кафе, не пытался поцеловать или заигрывать с ней. Он звонил или заходил и отдавал приказание:

— Пошли!

И она шла, ей было интересно, что он расскажет, покажет, каким сегодня преподнесет ей свой город. А в рестораны и кафе они заходили, когда уставали от длительной прогулки и были голодны.

— Пойдем поедим, — говорил обычно Кирилл, приглашая ее в какое-нибудь ближайшее заведение.

Но оказывалось, что он хорошо знал те места, куда они заходили «поесть», советовал, что взять, какое блюдо здесь наиболее удачное. По пункту «поесть» у них произошло первое столкновение. Юлька решительно заявила, что за себя платить будет сама, Кирилл, снисходительный к женским капризам, по-барски небрежно отмахнулся:

— Не глупи, платить буду я.

— Нет, — ответила она твердо.

— Ну, ты выступила, дала понять, что ты такая независимая и самостоятельная, что тебя на кабак не купишь, и достаточно, — усмехнулся Кирилл. — Я понял, проникся, но платить буду я. И попрошу без дебатов!

— Нет! — еще раз сказала Юлька и обратилась к подошедшему официанту: — Посчитайте, пожалуйста, отдельно.

Кирилл разозлился, подобрался, собрался что-то сказать далеко не в нежных тонах, но Юлька его опередила:

— Все! Как ты сказал, никаких дебатов!

Он внимательно на нее посмотрел и промолчал. Видимо, понял, что Юлька ему не уступит.

В одно из воскресений, после целого дня хождений по городу, вечером, они сидели в уютном кафе на улице. Кирилл доел свое блюдо, откинулся на спинку стула, посмотрел на Юлю, задумался и неожиданно сказал:

— По-моему, самое время пригласить тебя ко мне домой.

Юлька напряглась, поняла, о чем он говорит, и сразу мысленно себя одернула: «А почему нет? Новая жизнь, как сказал папа, новые знакомства!»

— Обычно я привожу женщин к себе домой после первого или второго свидания, — сообщил ей Кирилл.

— А у нас были свидания? — попыталась кокетничать Юлька. — Хорошо, что ты об этом сказал, а то я не поняла. Ну и почему меня ты не затащил в первый же вечер в койку?

— Не надо этих игр, Юлечка, ты не умеешь кокетничать и заигрывать, да тебе это и не идет. А что касается твоего вопроса, все просто — ты бы не пошла. И вряд ли бы после первой моей провальной попытки пошла бы вообще, — обезоружил ее Кирилл.

— И почему ты сделал такой вывод? — спросила она.

— Потому что я разбираюсь в женщинах, и смею надеяться, что неплохо. У тебя были глаза побитой собаки. Страдающие глаза. Ты вся была в своей личной трагедии, уверен, что это несчастная любовь. Если бы это была трагедия в семье — с родителями или близкими родственниками — ты бы давно мне рассказала, ну а коли молчишь, значит, неудавшийся роман.

Юлька не ответила и быстро ушла от темы:

— А сейчас у меня глаза достаточно веселые, чтобы пригласить меня в постель?

— Сейчас у тебя глаза все той же побитой собаки, которую уже приласкали и накормили, оживающей псины, осталось завершить процесс исцеления, — пояснил он и спросил тоном, больше похожим на распоряжение: — Идем?

— Идем, — решилась Юлька, как бросилась с обрыва, и грустно подумала: «В собачий питомник, долечиваться!»

«Питомник» оказался шикарной квартирой в старом доме на набережной, занимавшей половину верхнего этажа.

— Ого! — удивилась Юлька, входя в «хоромы». — Откель дровишки-то у простого реставратора?