(не) Мой Боно (СИ)

— Куда? — я не понимаю, что происходит, пытаясь унять дрожь в ногах. Собраться бы в кучу, чтобы встать и вернуться в реальность. Чувство эйфории, подобно наркотику, расползается по венам, вызывая неземное блаженство, и тело становится ватным и непослушным.

— Ты сегодня берешь увольнительную, — как ни в чем ни бывало говорит Боно и шлепает меня по ягодицам. Я взвизгиваю от неожиданности и вскакиваю со стула, но ноги меня не слушаются. Рома успевает подхватить разомлевшее тело. — Одевайся, Люцик, не заставляй меня ждать.

Глава 27

Боно

Люцик — это мой симбиоз ударной дозы феназепама и острого приступа истерии. Когда она рядом, весь мир замирает и по венам расползается спокойствие, и в тоже время мне хочется повернуть этой чертовке голову до щелчка. Этой сумасшедшей, которая обрушилась на мою голову, как снег в июле, и перевернула всё вверх дном.

Под пристальным вниманием работников клуба мы с Люциком направляемся к машине. Моя паранойя пытается казаться спокойной, но я чувствую ее волнение и сам держу руку на пульсе. А точнее — на оперативной кобуре. Принимая решение, нужно быть готовым к ответственности. И с этой минуты я отвечаю еще и за жизнь Доминики. Она ещё не догадывается, в какое дерьмо вляпалась и что ее ожидает. И я тоже. Но у меня достаточно примеров, чтобы научиться на ошибках других.

Привожу Люцика в новый, практически незаселенный микрорайон, паркуясь возле белой девятиэтажки. Мы оба молчим, обдумывая то, что между нами происходит. Она мечется, выбирая между чувствами и карьерой. И я, между своей жизнью и ее.

Выхожу из машины, открывая перед девушкой дверь, и подаю ей руку. Когда наши пальцы соприкасаются, притягиваю Доминику к себе и, кусая её за мочку уха, шепчу на ухо:

— Если сольёшь эту квартиру ментам, я тебя затрахаю до полусмерти и отшлепаю по заднице так, что месяц на ней сидеть не сможешь. Поняла? — не дожидаясь ответа, веду девушку к подъезду.

Завожу Люцика в свою новую берлогу: очередное временное пристанище, к которому я не успею привыкнуть. С моим образом жизни приходится часто менять место жительства, и даже Хмурый не знает, где я обитаю. Никто не знает, кроме Ники, которая меня слила ментам. Наивная. Теперь наблюдаю за тем, как она нервно бегает своими зелеными очами, не зная, как оправдаться, но я не планирую с ней дискуссировать на эту тему. О последствиях я её предупредил. Остается только решить вопрос с ее работой в «Спектре». Я не хочу, чтобы моя женщина трясла своими сиськами перед другими яйценосцами.

Я собственник. И, оказывается, ревнив.

Стискиваю челюсти до скрежета зубов от воспоминания, как эта зараза заигрывала с тем кренделем и сексуально облизывала губы. Мои губы, которые она должна кусать и облизывать, только когда смотрит на меня.

— Ром, — Ника вырывает меня из размышлений и жмется ко мне, как маленькая. Она напоминает ребенка, который нуждается в защите и опеке, — я есть хочу.

— Давай что-нибудь приготовим, — глажу её по волосам и целую в русую макушку. Приготовим. Продукты я сюда не завозил, — я сейчас сгоняю в магазин, а ты пока можешь сходить в душ.

— Ты вернешься? — испуганно заглядывает мне в лицо. Хотя нет. Это не испуг — это ревность. Люцик патологически ревнива и в момент своего приступа может убить или натворить дел. Именно поэтому, зная ее мотивацию, не прибил заразу, когда она слила адрес. Сам виноват.

— Вернусь, у меня же тут вещи, — глажу её по щеке и торопливо выскакиваю из квартиры, успевая увернуться от летящего в меня клатча.

Четыре года назад эта мадам кинула в меня вилкой, попав в ногу. Столовый прибор воткнулся в бедро, в критической близости от яиц. С тех пор я не рискую называть при ней своих подруг солнцем. Пулевое ранение не так страшит, как вилка, вонзающаяся в самое святое.

Выйдя из подъезда, бросаю взгляд на окна и закуриваю. В кармане начинает вибрировать телефон — это Дэн.

— Ромыч, ты там что, умом тронулся? Мне Ильдар звонил. Ты что, поплыл от новенькой?

— Изыди, сатана, — демонстративно сплевываю, — нормально же общались. Что ты за ужасы мне рассказываешь?

— Я тебе пересказываю то, что говорят люди. Ты себе петлю на шею решил накинуть?

— Брось ты! Что могут рассказывать люди? Что я шлюху снимаю второй раз? Ну, понравился мне её аппарат, рабочий. Хочешь попробовать?

— Она пришла к тебе в бар с истерикой. Девка явно в тебя влюбилась.

— Как будто в первый раз. Ты же сам знаешь, как эти шлюшки на меня реагируют. Главное, что я к ней в соплях и с букетом цветов не пришел.

— Ты там точно шуры-муры не крутишь? — в его голосе еще плавают нотки подозрения, но уже не так явно.

— Ты мне сейчас напоминаешь ревнивую телку. Нет, не кручу. Если захочу, то уж точно не со стриптизершей из «Спектры».

— Ладно. Надеюсь, ты адекватен и не дал повод Хмурому и нашим манипулировать тобой.

— Я не идиот, Дэн.