(не) Мой Боно (СИ)

Сбрасываю звонок и пинаю пустую бутылку, валяющуюся на тропинке. Не идиот… Как раз наоборот: я самый натуральный идиот, если привез к себе на квартиру Доминику для вечерней трапезы, а не одноразового утоления сексуального голода. Этой особой одним разом не насытишься. Она как наркотик, вызывающий после первой дозы привыкание, и теперь мой организм требует добавки. Только все мы знаем, что наркоманы долго не живут. А такие, как я, — особенно.

Вернуться быстро не получается. После Дэна на экране мобильного высвечивается номер Лизы.

— Ром, у котенка температура. Ты можешь привезти жаропонижающее?

— Через двадцать минут буду, — проклиная стечение обстоятельств, я закидываю купленные продукты на заднее сиденье и завожу двигатель. По дороге хочу позвонить Люцику, но осознаю, что у меня нет её номера.

Лиза меня встречает в коротком халате, который практически не прикрывает ее аппетитные формы. Не обращая внимания на откровенный наряд, вручаю пакет с лекарствами и иду к сыну.

— Сколько? — трогая его лоб, тихо спрашиваю у девушки, боясь разбудить ребенка.

— Сейчас сбила, 38,9, — шепчет Лиза, — он уже второй день так. Надо врача.

— Почему сразу не сказала? — целую сына в горячий лоб и показываю, чтобы вышла из комнаты.

— Я думала, что сама справлюсь, — она ойкает на выходе, ощущая мой грубый захват на своем локте. Я тащу ее на кухню.

— Гусь тоже думал, что купается, пока вода не закипела, — цежу я, усаживая Лизу на стул, — мы же договорились, что ты будешь мне звонить сразу же. Сейчас вызову врача, он потом отзвонится мне и скажет, что и как.

— Ты сейчас уедешь?

— Да, я сейчас уеду. Я не могу тут задержаться.

— От тебя пахнет женскими духами. Теми самыми, с которыми ты приезжал на прошлых выходных. Ты спутался с ней всё-таки?

Лизино лицо обретает обиженное выражение, которое на меня не действует. Если дашь слабину раз, потом будет сложнее контролировать наплывы её ревности.

— Папа? — осекаюсь, не успев поставить девушку на место. Поворачиваюсь на голос самого родного человечка, рассматриваю в проходе заспанного мальчишку с блестящими от температуры глазами. Увидев меня, он быстро подбегает и залазит ко мне на колени. — Не уезжай.

— Мне нужно уехать, а тебе нужно поспать, — прижимаю к себе сына, — ты же слышал, что во сне все болезни проходят? А нам нужно, чтобы ты был полон сил и энергии.

— Ты снова на лаботу? — разочарованно протягивает ребенок.

— На неё, — обреченно выдыхаю, замечая, как Лиза поджимает губы. Сложнее всего мне всякий раз уезжать от сына.

— Хочу тоже быть таким, как ты, — заявляет он, — когда я выласту, я тоже стану полицейским.

— Как папа? — улыбаюсь, прижимая его к себе.

— Да.

— Не дай бог тебе стать таким полицейским, как твой папа, — цедит сквозь зубы Лиза, но замолкает под моим взглядом.

— Хорошее желание, похвально. Если хочешь, значит, будешь. Но полицейский должен быть здоровым и сильным. А значит, нужно идти спать. Пойдем, я тебе сказку прочитаю, — поднимаю ребенка, чтобы перенести его обратно в кровать, — скоро мы будем вместе. Долго. Поедем на море, и не будет больше долгих разлук. Хочешь?

— Хочу….

Отношу мелкого в комнату, убаюкивая его под сказку. Он покорно выпивает протянутое лекарство и засыпает под мой голос. Убеждаюсь, что сын спит и температура начинает снижаться, затем осторожно выхожу на кухню, сталкиваясь с бешеным взглядом Лизы.

— На море?

— Да, я решил провести время с сыном.

— И с ней? — васильковые глаза темнеют от негодования и вспыхивают огнем.

— Она должна познакомиться с ним, я не могу скрывать его от неё.

— Я не отдам ей его! — девушка сжимает в руках кухонное полотенце, а я понимаю, что еще немного — и у нее начнется истерика.

— Что значит, не отдам? — тихо спрашиваю, чем моментально сглаживаю Лизин пыл. Она прячет глаза, понимая, что сказала лишнее. — Лиз, повтори, я не ослышался?

— Я не хочу, чтобы твоя дама отняла у меня ребенка, — кусая губы, бормочет и отворачивается к раковине.

— Мы поговорим с тобой об этом завтра вечером, — встаю из-за стола, — сейчас вызову врача. Завтра заеду, и мы с тобой всё хорошо обсудим.

Вернвшись, я застаю Люцика уже спящей. Она успела откопать мою рубашку и переоделась в неё. Крошка заснула прямо на стуле на кухне, дожидаясь меня. Убрав ноги под себя, она использует руки вместо подушки на столе и мирно посапывает. Даже во сне мило морщит нос, как обычно делает перед тем, как сказать очередную гадость. Не удивлюсь, если она и сейчас, пока я ее переношу в комнату, чтобы уложить на диван, скажет мне пару ласковых. Но сегодня обходится без стендапа.

Малышка лишь вцепляется в меня своими тонкими пальчиками, когда я пытаюсь отойти.

— Не уходи, — различаю сквозь еле различимое бормотание ее просьбу.

— Не уйду, — обреченно шепчу, целуя ее в теплую щеку и, раздеваясь, ложусь рядом.