(не) Мой Боно

— Я вопрос задал. Игорь — это твой ребенок? — уже более жестко спросил Рус.

— Я похож на идиота, доверять своего сына Волкову? — усмехаюсь, кривясь от боли в груди.

— То есть, — голос стал ближе. Руслан снова подошел.

— То есть, ты не только не нашел звонившего, но и сына моего потерял. Класс. Наша полиция нас бережет, — огрызаюсь от своей беспомощности и сжимаю руки в кулаки.

— Я найду, Ром. Не обещаю, но мы делаем всё возможное.

Глава 78

— Ты мне безразличен.

Слова въедаются под кожу, пробираясь под корку головного мозга. Все мои мысли, пока я сидел в самолете, ожидая взлета, были посвящены этой фразе: ты мне безразличен.

Если бы мне сказали раньше, что буду переживать из-за отказа девчонки — как минимум, покрутил пальцем у виска. Никогда. Ни при каких обстоятельствах я не опускал голову перед девушкой и не бегал за ней, не старался вернуть. Единственной моей любимой женщиной была мать. Но пять лет назад на карнавале я увидел ее. Сумасшедшую бестию, которую сразу захотел. Забрать себе, подчинить. Столкнувшись с вызовом в ее глазах, понял, что хочу сделать своей. Я не скрывал, что желаю всего лишь провести время, но судьба любит угорать над теми, кто считает, будто держит всё под контролем. Я влюбился.

Люцифер ударила по шарам, как хорошая порция абсента, помутняя не только разум, но и прошлые принципы. Я не просто хотел эту девчонку, рост которой едва превышал полтора метра. Мне хотелось быть с ней, просыпаться каждое утро и даже завтрак ей в постель таскать. Но желаемое не всегда можно реализовать. У нас с Никой не было будущего. Мне было хорошо известно, что скоро меня посадят, а потом начнется совсем другая жизнь. Не такая, как в отпуске в Ростове. Мои привычные будни, в которых нет места для любви.

Вот уже много лет я хранил верность службе и она не терпит конкурентов.

С момента моей влюбленности прошло пять лет. Пять. Гребанных. Лет. А я всё также хочу быть с Люцифером, несмотря на годы разлуки. Говорят, время лечит? Бред. Оно только создает иллюзию затянувшейся раны, которая при любой мелочи снова начинает кровоточить. Нельзя убежать от той, кто уже является частью тебя.

Сколько бы женщин не пробовал, ни одна не сравнится с ней. Модельная внешность, шикарные волосы и третий размер груди — к чему мне приложение к пустышке, к которой тянется только физиологическая потребность. Люцифер сперла мою душу и украла покой, и в итоге послала меня в пешее эротическое.

Ты. Мне. Безразличен.

Ты. Мне. Не нужен.

Нет, дорогая. Придется доказать, что я не нужен, и так просто тебя не отпущу. У тебя есть то, что мне нужно. Без чего я дышать не могу и ты будешь со мной, хочешь этого или нет. А я знаю — ты хочешь. Просто боишься.

Я чувствовал, что Люцик мне нагло врет, но её апеллирование моим якобы образом жизни отрезвляет. Я — убийца в её глазах. Правая рука Хмурого и машина для убийства. Кто угодно, но не коллега ее гребанного Котика, с которым руки чешутся поговорить.

Накручивая себя, я заметил Руслана и Нику только в самолете. Девушка шла в сторону туалета, чтобы переодеться в нормальную одежду. Хотелось пойти за ней, но остатки здравого разума говорили, что так сделаю только хуже. Поэтому, дождавшись, когда Ника скроется в проходе, я уверенным шагом направился к своему пока еще коллеге, который сидел в хвосте самолета.

— Котик? — знаю, его бесит подобное обращение. — Добился своего? Присвоил то, что тебе не принадлежит?

Руслан неторопливо поднял взгляд, безразлично изучая меня. Робот, а не человек. Зомбированная сущность, у которой никогда не угадаешь, что на уме. Я бы с удовольствием начистил ему морду еще возле дома, но при Люцифере не хотелось устраивать разборки.

— Ты же мне ее сам передал, Ром, — спокойно отвечает Рус, покосившись в сторону прохода, где скрылась Ника, — я просто был рядом. Девушка сама сделала выбор, — он подпирает подбородок ладонью, показывая, что ему скучно со мной разговаривать.

— Сделала выбор? — скалюсь, сжимая кулаки. — А ты ей дал возможность-то его сделать? Ты ей даже не подумал сообщить, что я не сдох и сбагрил меня в самое пекло. А я просил ей передать. Но это же невыгодно, да? У нас же с самооценкой беда.

— Я тебе сразу сказал, что не скажу. Мы всё детально оговаривали в тот день, — не поддался на провокацию Руслан, — я никого не обманывал. Ты знал, что я не скажу.

— Крыса, — выплевываю, — ты специально пользуешься тем, что я не могу сейчас сказать ей, кто я.

— И не скажешь. Тебя всё равно посадят, Боно, — улыбается. Он считает себя победителем в этой битве.

— Ты меня слил. Наплел, что я работаю на Волкова. Ты думаешь, тебе это так просто сойдет с рук? — делаю шаг в сторону Руса, но тот показывает жестом на оружие под курткой и я замираю.

— Я при исполнении. Не советую, — металлическим голосом отвечает мой соперник, — нужно было еще год назад рассказать, что ты работаешь на обе стороны. Но я не верил. А сейчас, когда ты снова помог Волкову и после той истории с Сафаровым, у меня не осталось сомнений.

— Да мне плевать, при чем ты! Я никогда не работал на другую сторону, — цежу сквозь стиснутые зубы.