(не) Мой Боно

Дети быстро нашли общий язык, забыв о существовании взрослых. Они подружились с первой минуты и следующие часы мы их даже не слышали. Младшая дочка, которой было около годика спала и Ками периодически уходила к ней наверх, чтобы проверить. Мне было интересно посмотреть на ребенка чтобы сравнить, похожа она на Боно или это все-таки дочь Назара. Но повода не было, а Камила на контакт не шла. Она словно специально избегала меня и не разговаривала со мной. Лишь только когда начали подготавливать стол к ужину, у меня получилось выцепить ее, оставшись с ней наедине на кухне. Я подошла неслышно, пока Ками резала хлеб.

— Это Ромина дочь? — спрашиваю, облокачиваясь на стол.

Камила вздрогнула от неожиданности и уронила нож на пол. Я наблюдаю за тем, как она наклоняется за упавшим предметом и повторяю свой вопрос:

— Я права?

— С чего ты взяла? — жена Волкова, наконец, обращает на меня внимание, убирая пепельные волосы за ухо. Я в который раз отмечаю, какая она красивая и очень похожа на мою маму в молодости. Неудивительно, что Рома не удержался и закрутил с ней.

— Я видела ту газету. Писали про вас, да и по срокам сходится, — поясняю, хватая кусок белого хлеба, который у нас в Питере сложно найти. В каждом магазине есть нарезные батоны, но такой хлеб, как в моем родном городе, найти затруднительно. К этому пришлось привыкать.

— Мало ли что пишут, — пожала плечами девушка, — мы просто сходили в бар, мне нужно было развеяться. А журналистам нужен был повод для скандальной новости, вот они и приплели мне новый роман.

— В смысле, просто сходили в бар?

— В прямом, Ник, — она впервые улыбнулась мне. Искренне, — у нас с Ромой ничего не было. Когда мы познакомились с ним, он сразу сказал, что мы просто можем общаться и рассказал про тебя. Он сильно переживал за то, что случилось, винил себя. Тебе повезло, Боно любит тебя.

После ее ответа мне, в который раз, становится стыдно. Я снова повела себя как истеричная, ревнивая идиотка. Поверила тому, что написано, не дав даже возможности Роме оправдаться. А он и не пытался. Знал, что в этом нет никакого толка, ведь моя ревность не поддается адекватным доводам. Тут только один вердикт — виновен.

— Хочешь, как малышка проснется, я познакомлю тебя с ней, — Ками робко дотрагивается до моего плеча, — увидишь, она вылитый Назар. Мне порой даже обидно, что оба ребенка похожи на него, будто меня и не было во время процесса создания.

— Извини, — выдавливаю из себя, испытывая облегчение, — давай я помогу тебе накрыть стол?

***

После нашего разговора с Камилой, лед между нами растаял и мы начали общаться. Я заметила, что Боно тоже расслабился, видя, что военные действия отменяются. А я испытывала противоречивые чувства, впервые ужиная в кругу своей семьи. Огромной семьи, в окружении любимого мужчины, сына, отца с его женой и своими двумя сестрами. У меня, оказывается, целых три сестры. Я очень богатая девушка. Семья — самое великое богатство.

Я наслаждалась. Наблюдая за тем, как Игорь, на правах мужчины, ухаживал за Ульяной, накладывая в ее тарелку салат, а та, как девушка из воспитанной семьи, обучала моего дикаря пользоваться ножом и вилкой. Самая маленькая участница мероприятия покоилась на руках своей матери, в то время Рома с отцом расположились поодаль, на диване, что-то едва слышно обсуждая. Обычный семейный вечер. Домашний и уютный. Параллельно любовалась Боно и думала о нас.

Мы столько пережили, что нас уже не разлучить. Когда ты оказываешься лицом к лицу со смертью или кровь перенасыщает адреналин от одной мысли, что можешь его потерять, есть два варианта: или ты больше не захочешь его видеть или же наоборот, будешь повязан с этим человеком навеки. У нас второе. Наши отношения построились на чужих костях, крови и страхе — потерять то, что дороже всего: Игоря. Иногда мне кажется, что мы проклятье друг для друга, от которого никуда не деться. Даже если ампутировать одного из нас — фантомные боли будут преследовать вечно. Уже проверено. Роман Боно — хроническое заболевание, которое страшнее раковой опухоли. Оно неизлечимо.

И сейчас я любовалась своим Мефистофелем, внутренне ликуя, прокручивая в голове фразу Камилы о том, что между ними ничего не было. Он любит меня. Какая разница, с кем он спал, если в конечном итоге пришел ко мне? Усмехаюсь и замечаю, что Рома тоже смотрит на меня. В отличие от Волкова он не пил. Обратила внимание, что он очень редко употреблял спиртное, компенсируя это никотиновыми палочками. Мне иногда кажется, он принципиально не бросает курить, чтобы показать, что не подкаблучник.

— Назар, у меня вопрос есть. Мнение твое нужно, — протянул Мефистофель, не сводя с меня прищуренный взгляд. Он иногда настолько откровенно смотрит на меня, что становится не по себе и всякий раз ощущаю себя голой под таким пристальным вниманием.

— Валяй, — вальяжно протянул Волков, лениво прокручивая в руке рюмку.

— Я хочу попросить у тебя руки твоей дочери. Как ты на это смотришь? — спросил Боно, продолжая гипнотизировать меня глазами.

Я не сразу поняла, что он сказал, так же как и остальные.