(не) мой единственный

— Ты не должен был меня выгонять, это во-первых. А во-вторых, можно было просто поговорить, без всяких оскорблений. Да и как я могла тебе изменить, когда за мной повсюду ходили твои охранники? Ты об этом не подумал?

— Подумал, только уже потом. Когда сложил два и два. Ян, я каждый день корю себя за слова, что сказал тогда, но их уже не вернешь. Я бы все отдал, чтобы ты вернулась ко мне.

— Нет, Ярослав. И даже не потому, что мне до сих обидно за все слова, которые ты мне сказал. Просто мы никогда не сможем быть нормальной семьей. Я вижу, как ты меня любишь, и вижу боль в твоих глазах от понимания того, что я не вернусь. Мне иногда кажется, что мы с тобой какие-то бракованные. — Я усмехнулась. — Тогда, пять лет назад, я безумно тебя любила и одновременно мучилась от боли, которую ты причинял. Тебя практически не было со мной рядом. Ты был со всеми, только не со мной. Ты запретил мне иметь подруг и практически лишил родственников, повторяя постоянно, что я твоя и больше ничья. Я знала о твоих изменах и ничего не могла сделать, а потом сбежала. Потому что не видела другого выхода. Пять лет я жила одна, строя свой новый мир, в котором нет тебя. Но иногда по ночам, рыдая в подушку, я жалела, что сбежала. Потому что, как бы мне ни было больно и сколько бы я ни пережила, пока мы жили вместе, я была готова отдать все, только чтобы вернуться к тебе хотя бы на минуту. А потом снова появился ты, переворачивая мой уже новый, устоявшийся мир с ног на голову. Мы сошлись, все было хорошо. И когда я решила, что теперь наша жизнь будет другая, думала, что ты изменился, я изменилась, то все резко поменялось. Ты показал мне того, прежнего Ярослава, которого я боялась и от которого сбежала. Мы не умеем любить друг друга. Мы приносим только боль. И мне кажется, что лучше быть по разные стороны, чем мучить друг друга. Я не готова снова быть с тобой. Пойми, я хочу нормальной семейной жизни, где нет страхов, где муж и жена не обвиняют друг друга в изменах и собственных ошибках. А у нас так не получается.

Я замолчала. Только сейчас поняла, что по щекам тонкими струйками стекают слезы, а сердце бьется так громко, что еще немного и выпрыгнет из груди. Очень хотелось подойти и обнять Ярослава, но я не могла. Посмотрела на его бледное и уставшее лицо. Заметила, как ходят его скулы. Ему не нравилось, что я сказала, но он не мог отрицать, что я права. Он протер ладонью лицо и снова поднял взгляд на меня.

— Хорошо. Мы не можем изменить прошлого, но можно сделать так, чтобы в будущем быть вместе. Пусть ты пока этого не хочешь, но знай, я не оставлю попытки вернуть тебя. Это мой ребенок, и ты не сможешь запретить мне общаться с ним. Но у меня есть некоторые условия. Во-первых, ты переедешь в другую квартиру, у тебя должны быть хорошие условия проживания. Во-вторых, ты не будешь отказываться от охраны, в-третьих, ты вернешься на прежнее место работы. Я бы предложил тебе вообще не работать и содержал бы тебя, но ты навряд ли согласишься на это, поэтому я позволяю работать, но чтобы ты всегда была рядом. Еще я хочу приезжать к тебе в любое время дня и ночи. Я не предлагаю интим, просто хочу приглашать тебя на свидания, дарить подарки и участвовать в твоей жизни.

Ярослав замолчал, смотря на меня. К тому времени, когда он произнес последние слова, я уже успокоилась и пришла в себя. Слезы высохли, и я медленно прокручивала в голове все сказанное.

— А ты знаешь такое слово, как личное пространство? Я приму твои условия, но немного изменю их. Я останусь жить в своей квартире. Ты будешь приезжать ко мне только после того, как предупредишь о своем появлении. И я не вернусь в твою фирму.

— Почему?

— Что, почему?

— Ты не вернешься в мою фирму?

Я не стала ему говорить, что если я снова вернусь на прежнее место работы, то мы будем постоянно видеться с ним, а мне этого не хотелось, несмотря ни на какие чувства. Да и как бы я не отгораживалась, но меня будут волновать косые взгляды и перешептывания за спиной. И если после новости о разводе их будет не так заметно, то когда у меня начнет расти живот, то вот там-то будет настоящий бум.

— Просто не хочу.

— Ты уже нашла какой-то вариант?

— Почти да, — соврала я ему, а Ярослав только молча кивнул.

— Хорошо. Вот, — он достал из внутреннего кармана пиджака золотую карточку и положил на стол, пододвигая ее в мою сторону. — Это безлимитная карта, можешь покупать все, что захочешь.

— А если я захочу яхту купить?

— Покупай. Сказал же, все, что захочешь.

На этом наш с ним разговор закончился. Костров молча встал и ушел из моей квартиры, а я осталась сидеть одна, смотря на золотую карточку, переливающуюся в дневном свете. Мне не нужны были его деньги, и поэтому, встав из-за стола, я схватила со стола кредитку и отнесла в комнату, где убрала в самый дальний ящик.