Не мой мир

– Не пойму, это что – кабинет психиатра? – спросил Алекс, просто чтобы не молчать. – Тепло, полумрак, диваны, подушки, пледы.

– Я жутко устала, – призналась Кайра. – Это местечко будто специально создано для того, чтобы поспать.

– Ты поспи, а я просто посижу. Мне что-то не хочется. И вообще, жалко, что оружия нет. Мне с ним как-то спокойнее.

Кайра, которая уже вытянулась на диване и закуталась в плед, поморгала сонными глазами:

– Не волнуйся. Мне кажется, тут безопасно. Отдохнем и пойдем дальше.

Спустя пару минут она уже спала. Алекс некоторое время смотрел на нее, чувствуя, как крепнет в душе чувство, которое он окрестил жалостью. Тонкие черты, ресницы, бросающие темную тень на бледные щеки – Кайра казалась совсем юной и ранимой.

Каким было ее детство? Кто ее родители? Был ли у Кайры жених или возлюбленный? Какую музыку она слушала? Какую кухню предпочитала? Были ли у нее вредные привычки?

Об этой девушке говорили и кричали на всех углах, но Алекс все равно ничего не знал о ней. Пока они не встретились в Пространственной Зоне, Кайра была для него лишь лицом с обложки, мифом, получеловеком, почти вымыслом, да к тому же выходцем из далекого прошлого.

Думая об этом, Алекс сам не заметил, как заснул.

Глава четырнадцатая. Королевство кривых зеркал

Им очень повезло – следующей проекцией, в которой они оказались после «психотерапевтической комнаты», был дом на берегу озера. Они провели там несколько снов, пока не кончилась еда в кухонных шкафах и холодильнике.

Это было живописное красивое местечко: деревья в золотистом и багряном уборе, еще не успевшая пожухнуть трава, хрустальный чистый воздух. Жалко, что вода в озере была холодная – Алексу хотелось окунуться, но на воду можно было только любоваться.

Деревянный дом был небольшой, одноэтажный, но уютный, с террасой и камином в гостиной. Каждый вечер Алекс растапливал его, и они с Кайрой сидели, глядя на огонь, разговаривая о том о сем.

У каждого имелась отдельная комната с удобной кроватью, и за все время пребывания в Пространственной Зоне Алекс по-настоящему хорошо высыпался.

Несколько раз он видел во сне родителей, а однажды с ними была Вета. Они втроем смотрели на него и что-то горячо и оживленно говорили, но он не мог разобрать ни слова, не слышал их голосов. Проснулся Алекс с ощущением печали и собственного бессилия, оттого что не мог понять, что они пытаются сказать ему.

Всюду на стенах дома висели бесчисленные фотопортреты. Мужчины, женщины, дети – в основном, в старинной одежде, но встречались и современные снимки. Видимо, хозяева были французами, потому что чаще всего встречались виды Парижа, а книги на полках были на французском языке.

– Если нам суждено остаться в Зоне, то я предпочла бы жить тут, – сказала Кайра в один из вечеров.

Они только что поужинали, причем еда была почти неотличима по вкусу от настоящей. Впрочем, теперь Алексу уже все сложнее было вспоминать, отличать ту реальность от этой, в которой он находился. Время шло, приметы стирались, грани размывались.

Огонь трещал в камине, на стенах плясали рыжие отсветы. Люди с портретов смотрели на гостей, что расположились в их доме. Обычно Алекс чувствовал себя неуютно под застывшими во времени взглядами, поэтому в своей спальне он снял снимки со стен, но сейчас эти пристальные взоры казались доброжелательными.

– Жаль, что это невозможно, – ответил он. – В Зоне все кратковременно.

– А может, это и есть совершенство? – задумчиво проговорила Кайра. – Никакой рутины, все постоянно меняется.

– Ненадежно.

Она мягко усмехнулась.

– А в той жизни разве есть что-то надежное? Здоровье или работу можно в любой момент потерять. Любимый человек может уйти, предать. Ты можешь сломать ногу, поссориться с другом. Дом может сгореть, тебя могут ограбить.

Кайра сидела в кресле, поджав под себя ноги, похожая на маленькую птичку. Ему захотелось прикоснуться к гладкой теплой щеке девушки, захотелось, чтобы она посмотрела на него. Но Кайра неотрывно глядела на огонь, будто видела там что-то важное, и Алекс нехотя отвел от нее взгляд.

После их разговора о Пространственной Зоне они не возвращались к той теме, лишь однажды Алекс спросил, не смогла бы Кайра сама изготовить проекцию. Она ответила, что у нее нет ни материала, ни техники. Да и потом, она физик, подобные разработки – не ее стихия. Как ни странно, этот ответ не расстроил Алекса. Похоже, к нему потихоньку приходило смирение. Он учился жить в предлагаемых обстоятельствах.

– Твой дом был похож на этот? – спросил Алекс. – Где ты выросла?

Ему показалось, что по ее лицу пробежала тень, и он подумал, что девушка не ответит, но Кайра сказала:

– Да, мы с родителями жили в своем доме, не в квартире. Только никакого озера не было, обычный захолустный городишко. Скорее уж похоже на Доннелл-сити, чем на это место. И даже люди – точно зомби. Бессмысленная, наполненная животными радостями и заботами жизнь. Никакой цели, никакой перспективы.

В голосе Кайры звучало ожесточение, и он подумал, что это больная для девушки тема.