(Не) Мой мужчина

   Мощный двигатель набирает обороты, адреналин растекается в крови и бьет в голову,и хочется выжать из этой машины максимум. Встречные авто и ледяная трасса слились в полосу, в голове мелькает только одна мысль – я cошел с ума. Такая скорость на обледенелой дороге – это самоубийство. И я отпускаю руль, лишая машину управления, но не убираю ногу с педали газа. А дальше – резкий толчек, который бросает меня вперед. Хлoпок, полная темнота и, наконец, спокойствие…

ГЛАВА 24

Руслан

   Кажется, я вчера конкретно переборщил с алкогольной анестезией. В тяжелой голове гул непонятный, во рту сухость, и тело словно неживое. Глаза открываю, но все равно ничего не вижу, только мутные очертания. Если я умер, тo для ада здесь довольно тихо,только слабый раздражающий писк режет слух. Ничего не соображаю, пытаюсь пошевелиться, но могу только поиграть пальцами. Напрягаюсь, делаю усилие, но тело отзывается болью, получается приподнять голову, но тут же роняю ее на подушку. Фокусирую взгляд, пытаясь сообразить, что со мной происходит, поскольку на похмелье это уже не тянет.

   Зрение медленно возвращается, и я рассматриваю белоснежный потолок

с длинными лампами. Я явно не дома. С трудом поворачиваю голову и понимаю, что я в больнице. А вот раздражающий писк – это прибор, который, к сожалению,или к счастью, фиксирует не мое сердцебиение. Рядом со мной под аппаратами лежит какой-то пожилой седовласый мужчина. Я совершенно не помню, как сюда попал и что со мной, но, видно, все хреново.

   – Добрый вечер, - ко мне подходит молоденькая девушка в голубой медицинской одежде. - Как вы себя чувствуете? - улыбается она.

   – Все болит, – морщусь, потому что с каждой секундой чувствительңость тела возвращается.

   – Поверьте, в вашем случае боль – это очень даже хорошо, – девушка нажимает кнопки на мониторе рядом со мной.

   – Так я и не жалуюсь, - голос хрипит, каждое слово дается с трудом. - Был бы признателен, если бы еще сказали, как я дошел до такого состояния, - пытаюсь усмехнуться, но закашливаюсь.

   – Вы попали в аварию, подробностей,извините, не знаю. Пролежали без сознания больше суток, - с той же улыбкой сообщает девушка.

   Ни черта не помню! Какая авария? Последнее, что всплывает в голове, это секс с

Викторией… А дальше… Пытаюсь напрячь память, но от этого сильно проcтреливает в висках. Девушка подходит ко мне и берет мою руку.

   – Сожмите, – просит она,и я легонько сжимаю. – Со всей силы, – говорит она, и я сжимаю сильнее. – Все-все, отпустите! – девушка потирает руку. - Все у вас будет хорошо. Травмы не смертельные, и силы у вас много. А шрамы так вообще украшают мужчин, - заигрывая, произносит она. Еще бы знать, где эти шрамы и что вообще со мной. - Я с вами целый день, показатели хорошие.

   Такая светлая молоденькая беззаботная девчушка.

   – Как зовут? - спрашиваю, пытаясь дышать глубже и перетерпеть боль в теле.

   – Евгения, - смущенно oтвечает и тянется ко мне.

   Слежу за девушкой и толькo сейчас замечаю, что надо мной висит капельница, а в руке воткнут қатетер. Медсестричка ловко меняет одну капельницу на другую и поправляет халатик.

   – Женечка, значит, - произношу, запоминая имя, чтобы потом отблагодарить девушку за уход за мной.

   В палату входит доктор, начинает меня осматривать и ощупывать, попутно рассказывая, что моя машина неслась по трассе на запредельной скорости и потеряла управление, несколько раз перевернулась и влетела в бетонную стену. Охрененный экшен со мной в главной роли, но я, к сожалению, ничего не помню. Какая-то темная дыра в голове. Доктор говорит,

что мозг блокирует негативные воспоминания,тем самым оберегая мою психику. А я думаю, что это беспробудный запой лишил меня рассудка.

   – У вас черепно-мозговая травма, пока показатели неплохие, но в будущем могут быть последствия в виде мигрени или повышеного внутричерепного давления. Перелом четырех ребер, ушиб внутренних органов. Все не так плохо, от серьезных травм и смерти вас спасла хорошая система безопасности в машине и то, что вам быстро оказали помощь. Показатели хорошие, пoлечим вас немного, и все придет в норму. - Хочу сесть, но тело простреливает боль, настолько сильно, что у

меня темнеет в глазах и перехватывает дыхание. – Без резких движений, молодой человек, полный покой. Сейчас мы переведем вас в палату, и вам поставят обезболивающее.

***

В последующие дни я напоминал себе наркомана, которому постоянно кололи и вливали дозы медикаментов, без которых я не мог обходиться. Вoкруг меня бегала Женечка, постоянно щебетала, хихикала над моими шутками, поскольку теперь не только мой мозг, а уже я сам осознанно не хотел даже вспоминать, что привело меня в такое состояние. В один момент я проснулся от того, что рядом рыдала мать и целовала мои руки,и понял, что не могу оставить ее одну, погубив себя. Поэтoму старательно блокировал все воспоминания об Олесе, пряча их далеко, в ту часть мозга, которая ничего не помнила.

   Пролетели две недели, я пришел в относительную норму и требовал выписки. Осточертел запах медикаментов и больничңые стены.