Не мой отец

— Дурак ты, Жень, — выдохнув наконец, когда он вошел в меня полностью, я вжалась в тело мужчины так сильно, как только могла позволить наша поза. — Умный, но дурак.

— Это как? — удивился тот, делая первый толчок, впитывая мой стон губами. Выпивая его до дна.

— В работе ты просто гений, — новый толчок, и мысли помутились, низ живота сжался в тугой узел. — Но дома… Неужели ты не видишь, как сильно я тебя люблю? Одна мысль, что у тебя может быть кто-то, кроме меня, чуть не убила. Ты – мой самый главный мужчина на свете.

— ЁБТВОЮМАТЬ, — прогнувшись в спине, Женя нервно закрыл мой рот своей ладонью, будто затыкая. Только поздно спохватился! Его веки закатились, тело задрожало, покрываясь потом. Выступили вены, на губах застыл немой стон. Он бурно кончил в меня, делая последний резкий толчок, виновато качая головой: — Детка, нельзя такое говорить во время занятия любовью. Особенно когда у нас ничего не было херову тучу времени. Кончил за секунду, как какой-то слюнявый подросток.

— А мне понравилось, любимый, — я расплылась в радостной улыбке, оценив довольный блеск в глазах мужчины. Кончить от признания в любви надо уметь! Что это, если не высшая степень того самого нежного чувства?

— Зато мне нет, — недовольно качнув головой, он медленно спустился вниз, губами касаясь груди, живота, пока не замер у клитора. Раздвинув складки, он размашисто провел языком от начала до конца, судорожно засосав клитор. Напряжение во мне было настолько сильным, что пару ловких касаний хватило, чтобы раствориться в песке, проваливаясь куда-то в нирвану.

— Теперь ты доволен? — я стыдливо прикрыла лицо рукой, едва сдерживая смех. — Еще одна неделя такого воздержания и достаточно было просто дунуть на меня для сиюминутного оргазма. Нормально, да?

— Так… Все, — качнул головой мой командир с невероятно серьезным видом. — Хватит жариться. Пойдем в дом. Нам нагнать надо за целую неделю!

Подхватив на руки, Женя выплыл со мной на руках на берег, замотал в свою футболку и унес домой. Неделя отпуска на море стала новым медовым месяцев, заставив задуматься: «Как я вообще могла подумать, что у Жени может быть кто-то другой?» То, как он смотрел на меня, вызывало мурашки. Его прикосновения, голос, нечаянно брошенные фразы – все отзывалось во мне любовью, накрывало волнами нежности. Глядя на своего мужа, я верила во что-то вечное и непоколебимое. В его любовь. И свою.

Конец 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍