Не мой персонаж (СИ)

Жил чудесный автор всего в двадцати минута езды от моего дома. Я боялся, что мы не застанем его дома, но зря боялся. Правда назвать эту встречу приятной язык не повернется. Увидев нас в дверях, автор схватился за сердце и плюхнулся прямо на расставленные в прихожей ботинки. Он был действительно почтительного возраста, судя по морщинистому лицу, седине и вытянутым рейтузам. Я всерьез испугался за его сердце. Стоило бы нам ехать, чтобы одним своим появлением отправить на тот свет пожилого дядечку. Но обошлось, автор оклемался, а когда я принес ему воды из кухни, даже заговорил.

- Я думал ты просто мираж, - первое, что мы услышали от автора. - Думал, что переутомление так сказывается. Поэтому и помчался к сестре в деревню, дышать свежим воздухом и расслаблять ум наблюдениями за домашней скотиной.

- Но я уж точно не мираж, - заметил я. - Могу даже паспорт показать.

Мы привели старика в чувство и усадили на диван. Чтобы как-то оттенить нелепость ситуации, познакомились. Он представился Дмитрием, я - Артемом. Алину представлять не надо было. Конечно, называть человека вдвое старше себя по имени было непривычно, но я справился. Мы даже перешли на "ты". Я рассказал Дмитрию о проведенных днях с героиней его рассказа, он поведал, как эти дни отпаивался пустырником. Я предложил выпить чаю, он согласился, и после непростого знакомства, за чашкой горячего напитка, мы, наконец, смогли поговорить по существу.

- Почему ты не даешь ей уснуть, - спросил я. - Не хочешь убивать, понимаю, но как ей жить без сна.

- Это была единственная возможность ее остановить, - ответил он, нисколько не смущаясь, что о присутствующей даме мы говорим в третьем лице. - С момента ее появления в первой строчке, она уже умирала. Не важно, выпила бы она таблетки или нет, узнала бы она какую-нибудь новость, изменившую весь лейтмотив, и заставившую ее передумать, она все равно должна была умереть. Так она задумывалась. И сон, это спусковой курок, неотвратимо несущийся к капсюлю. Ее можно было остановить только так. А я очень хотел ее остановить, даже не веря до конца, что она настоящая. Этот образ, что появился у меня перед глазами, он не заслуживал смерти.

- А разве он заслуживает такой жизни?

- Нет, - Дмитрий сочувственно посмотрел на необычно молчаливую Алину, - я понимаю, как тебе тяжело. То, что Артем рассказал, это ужасно. Ты правда пытался...

- Давай не будем об этом, - попросил я. - Я хочу забыть свои попытки, как страшный сон.

- Я понимаю, - теперь уже сочувственный взгляд достался мне. - Я вот не смог. Это слабость. И это непростительно перекладывать свою ответственность на чужие плечи. Я никогда так не поступал. А сейчас... Видимо, старею. Но я все исправлю, обещаю. Я сам, сам все исправлю.

С этими словами Дмитрий встал и пошел в комнату. Мы с Алиной побежали за ним. Дмитрий включил компьютер, открыл "вордовский" документ и начал печатать. В какой-то момент он перестал печатать и посмотрел за правое плечо, где стояла Алина.

- И тебе не страшно? - спросил он.

- Страшно, - ответила Алина. - Страшно, что я так и не найду себе покоя.

Двитрий кивнул и уверенно продолжил печатать. По мере того, как росло количество слов в его рассказе, сонливее становилась Алина. Сперва она просто позевывала, потом начал откровенно потягиваться, а зевота приобрела такую интенсивность, что и мы с Дмитрием заразились ей. Понемногу они сникала, наваливаясь на плечо автора. А когда ватные ноги окончательно потеряли твердость, она переместилась на диван и растянулась по всей его длине.

Я перестал следить за рассказом, и смотрел только на нее. Какая она была красивая, как мило она сложила ладони, прежде чем опустить на них голову. Ее веки сомкнулись и мне вдруг стало так одиноко и тоскливо, что захотелось броситься к ней и начать трясти, чтобы только она не засыпала. Но это было бы эгоистично. Она заслужила покой. В какой-то момент она открыла глаза и посмотрела прямо на меня. Ей было тяжело держать свинцовый веки, но она упрямо их не опускала, продолжая со мной зрительный контакт. Потом она улыбнулась, светло, как всегда это делала, и мне стало одновременно тепло и страшно. И вдруг ее глаза захлопнулись, улыбка стала меркнуть, а мерное дыхание сделалось почти неслышным.

- Точка, - сказал Дмитрий и отклонился от стола.

- Точка, - согласился я, продолжая смотреть на Алину.

- Не хочешь вина? - спросил Дмитрий.

- Я бы водки жахнул, - ответил я.

- Есть и водка, - заверил Дмитрий, и предложил пройти на кухню.

А мне и хотелось и не хотелось идти за ним. Мне казалось, что, покинув комнату, я больше никогда не увижу Алину. И это было странно, ведь все последние дни, я только и мечтал об этом.