Не мой подарок (СИ)

Торможу у одиноко стоящего сына. Ну, точнее — на скамейке неподалёку сидит и глядит на нас местная шантропа его возраста, пощёлкивая семечками. Говорят ему что-то… тот показывает средний и открывает переднюю дверь, не заметив Машу. Зато мы замечаем его нос, когда в салон влетает ледяной воздух.

Девушка рядом дёргается…

Позади раздаётся смех, Ян сжимает кулаки и хлопает дверцей сильно. Машина того не заслуживает. Через миг садится на заднее… Я трогаюсь с места, смотря в боковое зеркало, как те выросшие подростки встают и провожают нас взглядом, не переставая при этом ржать.

— Что случилось?

Он хохлится воробушком, поджимает измазанные кровью губы и отводит взгляд к окну, шмыгнув носом и тут же коснувшись ребром ладони перегородки носа. Морщится…

Отвлекаюсь на дорогу, пока так и не получив ответ.

Роки на коленях Маши перестаёт нервничать, сделав круг и ложась поудобнее. Прекрасно, я собаке завидую. Девушка сжимает кулаки… зачем? Разжимает и снова сжимает, тихонечко выдыхая.

— Ян?

— Да что ещё-то, пап!?

— Что случилось?

— Ничего! Я же сказал, просто подрался…

Юношеский максимализм. Думает, что я слишком стар, чтобы понять и не наорать? Может быть, так и есть.

— Ян, серьёзно…

— Да блин… там один начал про Ксюшку гнать, я взбесился. Ударил его, те на меня в ответ. Всё!

Включаю поворотник, направляясь в сторону дома…

— Что ты у них забыл вообще? Ты и Новый год с ними?

— Это мои друзья, папа!

И этот укор в тоне вполне оправдан, я толком не знаю, с кем дружит эта девятнадцатилетка. Это моя оплошность, если бы интересовался больше, может, знал бы Ксюшу ранее. Да, но…

— Отличные друзья. Что сказали?

Маша снова сжимает ладошки и отводит взгляд к окну, продолжая молчать.

— Да не важно…

— Окей, — сдаюсь, решая не давить, но тот вспыхивает сам, до сих пор сотрясаясь от бьющих по его телу эмоций.

— Что она залетевшая шлюха! А я им рассказал ночью… чтобы отпраздновать. Чтобы они меня поздравили! Я же предложение сделал, пап… а они так… Нет, сначала все типа обрадовались, а сейчас этот… Мы же, блин, друзья!

Повторяю:

— Отличные, сын.

Тот ловит мой взгляд в зеркале заднего вида и холодно выдаёт:

— У тебя и таких нет.

Да и хорошо. Ошибается? У меня есть знакомые, я дружу с Рашевским. Кто ещё? Да много людей…

— Ты на меня сейчас злишься?

Злится на весь мир, похоже. Или на самого себя?

— Ян… помни о весеннем призыве, окей?

Тот вдруг со всей дури пинает кресло впереди. Ричи едва подбрасывает… Я выжимаю тормоз, на три счёта распахивая дверь и выбираясь. Оббегаю ту и вытряхиваю парня из салона.

— Ты с ума сошёл!? — Куртка в моём кулаке сжимается всё крепче и крепче.

Сын пугается, но спустя миг вдруг ржёт, ухмыльнувшись:

— Так ты реально запал на Ричи-тики-тави!? — Оглядывается в сторону её сиденья. — Ричмонд, ну как тебе мой отец? Породнимся?

И что в моей голове сейчас? Какого чёрта я заношу кулак и лишь в последний момент впечатываю его рядом с его щекой, знакомясь с железом рамы. Моя машина такое точно не заслужила…

— Всё сказал!?

— Пап… да успокойся, — пытается примирительно улыбнуться, — я просто на эмоциях… я извинюсь… правда, пап, я извинюсь… честно!

Разжимаю кулак, отчего тот едва ли не падает. Делаю шаг назад, потирая лицо запачканными в его крови ладонями. Я свихнулся… нельзя же так. Отворачиваюсь, выдыхая раз от разу. Так нельзя, Андрей.

Вот только все мои эмоции перекручивает, когда Ян открывает дверцу моей Маши и тихо зовёт меня:

— Пап… пап…

Просто мужчина

В цель.

— Ма-а-аш, Машенька! — Я падаю на одно колено, упираясь в порог машины. Шикаю на Яна, пытавшегося что-то сказать. — Маш, что с тобой?

По щёчкам слёзы катятся, пока сама пытается дышать ровнее, но всё никак не выходит. Зато получается осипший свист в лёгких, будто та успела здесь захлебнуться. Тяну руку, ловя её трясущиеся ладошки и сцепляю их со своей второй. Девушка через фантомную боль вырывает руки и сжимает ладони в кулак. А теперь жмурится, продолжая раз от раза выдыхать.

— Ма-а-аш? Всё хорошо…

Только что хорошего-то, а, Андрей?

— Пап, это из-за меня, да?

Оба хороши. Вытягиваю из машины визжащую Роки и передаю "истинному хозяину", тот делает шаг назад и затыкается лишь на один миг, тут же взрываясь с новой порцией истеричного состояния:

— Пап, я понял! Это из-за аварии… точно… из-за аварии! Ксюша как-то давно уже говорила, что Ричмонд в первые года, ну, после той фигни тачек боялась, как огня…

Чуть оборачиваюсь, прошептав так, чтобы наконец осознал и услышал:

— Помолчи уже.

Снова смотрю на неё, не понимая, что делать. Что вообще? Она будто леденеет, боясь расколоться на частички.

— Эй?

Чуть привстаю, не найдя других вариантов… Обнимаю её сначала за плечи, даю скованному телу чуть наклониться ко мне, следом сцепляя руки за спиной, окутывая так крепко, как только могу.

— Выдохни, пожалуйста, выдохни… — Касаюсь губами лба.

Её слёзки катятся по щекам, капают между нами, она вздрагивает, до сих пор пытаясь дышать… пытаясь, только пытаясь…

— Маш, всё прошло.

Что прошло? Чего я не знаю?