(не)мой шанс на счастье

А по лицу отца пробежала мучительная судорога, и он заступил Марыкину путь, закрывая своим телом сына.

Тогда Роман тогда как-то легко уступил кусок земли.

И Тамир еще не понимал, что могло стать тому причиной. Пока его не посадили в…клетку.

…В период Лунных игр, когда вместе собирались по несколько стай, и мероприятие выходило многочисленным, кто-то постарался подпоить его, добавив в напитки абсент и алкоголь — гремучая получалась для оборотня смесь, усыпляющая чувство опасности, заглушающая голос зверя, лишающая его осторожности, притупляющая чутье и интуицию. Дезориентированного Тамира огрели чем-то тяжелым по голове и куда-то поволокли. Очнулся уже в помещении, напоминавшем лабораторию: много яркого слепящего света, какое-то оборудование, столики с инструментами и приспособлениями. Где-то за стенами справа и слева слышались стоны. Здесь пахло чужим страхом и страданиями.

Тамир метнулся к тонким металлическим прутьям, надеясь выломать их за раз, но его тут же отбросило назад, скрутив тело невыносимой болью от тока — как оказалось, клетка находилась под электрическим напряжением. Тамир тряхнул головой, поднимаясь на ноги. Едва приблизился к решетке, когда по ту ее сторону возник Роман Марыкин. И озвучил невероятное, мол, перед ним носитель некого редкого дара. На злое недоуменное рычание, Роман расхохотался, указав Тамиру на пламя в его зрачках. И только тогда он вспомнил все предостережения отца, его убедительные просьбы держать себя в руках постоянно, слушать волка, не реагировать на провокации и бороться с гневом. Видимо, что-то у него не получилось.

Марыкин кровожадно скалился, допытывался, каков же дар у сына его заклятого соперника, и за что ему такое счастье. Тамир и сам до конца не знал, чем обладал. Он догадывался и начинал знакомиться с той особенной частью волчьей сущности, самозабвенно упиваясь ее пьянящей силой и не умея контролировать ее. Вспоминая слова отца, понял — врагу стала известна тайна его семьи. Тамир стиснул челюсть, готовясь всё отрицать. И тогда для него настал ад.

Он не знал, сколько времени провел в этой клетке, но казалось — бесконечность. Пытки на протяжении суток, пара часов отдыха и снова все по кругу. Лабораторные крысы доводили его до бешенства, причиняя физическую боль, погружали в пучину ярости заставляя оборачиваться, но Тамир изо всех своих сил сдерживал себя и старательно скрывал свой дар.