(не) мой соавтор

— На самом деле у меня просто в кои-то веки включился инстинкт самосохранения, — произнесла я. — И заставил посмотреть на всё это со стороны. «Я люблю тебя, но пошла вон» — как-то не очень романтично, ты не находишь? Если любовь приносит боль, а не счастье, то это уже что-то другое. Что-то, возможно, похожее на ваши с Леной отношения. А я к такому не привыкла. Я привыкла быть счастливой, дарить счастье, радовать, и если мы продолжим в духе «всё сложно», меня это просто сломает. Я даже не хочу думать, насколько.

Всё. Слова сказаны.

— Всё-таки закажем второй чизкейк, — предложил Антон. — И поговорим ещё немного. Уж это-то вряд ли уронит небо на землю.

— Как знать.

— Кстати, мне очень нравится твоё платье.

Я с ехидной улыбкой покосилась на него поверх чашки с кофе.

— Но без платья я ещё красивее?

— Читаешь мои мысли.

Чёрт, нам было хорошо вместе. Нам было очень хорошо вместе.

Но мне было очень плохо дважды, в Одессе и в Москве. Из-за его недоверия. Из-за его прошлого. Из-за глубоководной акулы, которая залегла на дно и поводила перископом, как прицелом. И крови она, похоже, ещё не напилась.

— А как иначе? — спросила я в упор. — Сможешь быть со мной полностью, не отталкивая-притягивая, а доверяя целиком и насовсем? Не связывая меня с ржавым контейнером, на котором написано: «Прошлое. Токсично»?

Антон долго глядел на меня.

— Я очень хотел бы, — наконец сказал он.

— Но это не однозначное «да».

— А они когда-нибудь бывают однозначными, Трикстер?

Я вздохнула, в очередной раз пожалев, что не родилась нормальным человеком, который сбежал бы давным-давно, сверкая пятками. Который может жить и быть счастливым, даже зная, что его никто никогда не поймёт до конца. Который сказал бы, что Ромео с Джульеттой надо выбить эту подростковую дурь из головы, а Изольде просто нужен хороший брачный адвокат, чтобы в случае чего Тристан не оттяпал у неё квартиру.

— Я ведь боялся подойти к тебе в зале, когда ты уходила, — негромко сказал Антон. — Я до сих пор немного боюсь. Что у нас будет встреча в формате «вот он я, бери», и ты скажешь: «Спасибо, я посмотрела, до свидания».

Я вздрогнула.

— И я боюсь, — произнесла я. — Что я рано или поздно окажусь не той Трикстер, которую ты придумал.

Антон серьёзно посмотрел на меня.

— Тогда чего ты хочешь, Рэйн?

Я хочу, чтобы он остался, подумала я, но я не хочу бояться. Я хочу радоваться каждому дню вместе с ним, но после всего, что было между нами, я уже не знаю как.

— Научи меня, — неожиданно для себя сказала я. — Когда твоё прошлое отравлено, когда твоё настоящее не определено — как ты сделаешь счастливым своё будущее?

Глаза Антона чуть расширились.

— Проклятье, ты и впрямь меня знаешь, — почти с восхищением произнёс он. — Да это вызов! Рэйн, я же за него возьмусь.

Я покачала головой, глядя на его лицо. На чуть нахмуренные брови, которые я так любила, лёгкую морщинку на лбу, пряди тёмно-русых волос на висках.

— Не возьмёшься. По крайней мере, не так. Антон Знаменский здорово шарахнул меня своим недоверием; я сейчас не очень-то хочу его видеть.

Антон моргнул.

— Что ж, это хотя бы честно. И?

— Я не знаю. — Я развела руками. — Но мне нравилось, как мы говорили с Антом. Мне нравилась магия. Ты же писатель, ты знаешь, как это бывает. Невидимый идеальный собеседник убедит тебя в чём угодно.

Даже тогда, подумала я, когда вид его реального двойника причиняет тебе острую боль. Настолько острую, что после вашего незаконченного танца ты убежала плакать.

— Хочешь, чтобы я убедил тебя на расстоянии? — серьёзно спросил Ант. — Уверена, что прикосновение тут… излишне?

Ему даже не нужно было тянуться: он просто взял мою руку в свою.

Я задержала дыхание. Прохладное прикосновение, такое нежное и знакомое: Антон чертил круги на моей ладони, по подушечкам тонких пальцев, и я снова попадала под чары его прикосновений. Ещё немного, и…

Я мягко отняла руку.

— Уверена. Пока — излишне.

Антон долго молчал, пока его взгляд откровенно блуждал по моей фигуре.

— А если я не справлюсь? — вдруг спросил он, и я вздрогнула: теперь в его голосе была боль. Боль и растерянность. — Это нечестно, Рэйн.

Я покачала головой.

— Эй, я же не делаю пафосных заявлений, что в колодец нашей любви кто-то подмешал две ложки мышьяку. Просто мне больно, страшно и хочется под одеяло, и я хочу начать с малого. Ну не создана я для того, чтобы получать сердечки с тахикардией после ночи любви, что поделаешь. А сейчас всё к этому и идёт.

— Ты осторожнее меня, — негромко сказал Антон. — Я бы нырнул с головой.

— Я тоже хочу с головой, — честно сказала я. — Вот прямо сейчас встать и поехать к тебе, избавиться от этого платья и от всего остального. Омут страсти и искры из глаз у случайных прохожих. Но часть меня не хочет в омут страсти, а хочет просто чаю у камина и пристроиться на плече, и чтобы её не прогнали утром. А я привыкла её слушать.

— У нас дома в Ростове есть камин, — задумчиво сказал Антон. — И мы как раз успеем на ночной рейс.

Я поперхнулась.

— Мне… не настолько хочется чаю.

— Отвезти тебя на кофейную плантацию?