Не моя девочка (СИ)

— К Сергею Вельскому, — отвечает Бэлла, — он курировал филиал фирмы отца в этом городе. Но после смерти родителей он тоже остался ни с чем. Фирму, как и все имущество, отобрали. А так как про отца начали ходить дурные слухи, то и со мной никто связываться не хотел.

Внимательно на Бэллу смотрю, пытаясь понять врет она или нет. Вроде не врёт. И фамилию Вельский в файле я тоже видел.

— Погоди, — Бэлла отталкивается от спинки кресла и ко мне наклоняется, — а ты кого имел в виду, сказав про бывшего друга моего отца?

— Лейтовича.

Бэлла одновременно хмурится и улыбается:

— Он не был другом моего отца.

— Был, когда-то очень давно. Йонас работал с твоим отцом. Потом они что-то не поделили. Громко не поделили. Можно сказать друг друга возненавидели. И поклялись друг друга убить, если один перейдёт дорогу другому.

Бэлла глазками хлопает.

— Я этого не помню… Я никогда не слышала ни от отца, ни от мамы, ни от кого из их окружения про Йонаса, — произносит Бэлла и вдруг начинает истерично смеяться, — черт, ну надо же, как бывает.

Моя версия на мелкие осколки рассыпается. Все же я подумал о Бэлле хуже, чем есть на самом деле.

— Ты любила своих родителей? — спрашиваю я неожиданно для самого себя. И вижу, как оливковые глаза Бэлла слезами наполняются.

— Конечно любила. Тот несчастный случай стал моей трагедией. Моим кошмаром.

— Авария не была несчастным случаем, — Бэлла на меня настороженно смотрит, как будто не верит, — я видел отчет, у машины были проблемы с тормозами.

— Так их всё-таки убили? — ее глаза все больше слезами наполняются. Ну нет, так невозможно сыграть.

— Убили, — киваю. И здесь поток слез, практически истерика. Бэлла лицо ладонями закрывает и рыдает. У меня желание появляется к Бэлле подойти и обнять. Такой несчастной она сейчас выглядит. Но я этого не делаю, терпеливо жду, когда девушка наплечется и тихим голосом прошу: — Расскажи как ты познакомилась с Йонасом.

Всхлип, еще один, Бэлла лицо вытирает и, гордо вздернув нос, спрашивает:

— Зачем тебе это?

— Понять хочу, как тебя в эту херь занесло, — честно отвечаю. А затем так же честно признаюсь: — Изначально я подумал, что ты была с Лейтовичем в сговоре, выждала после смерти родителей время и, прихватив бабло, приехала к своему любовнику.

— То есть ты считаешь, что я причастна к смерти родителей? — она голос повышает. Злится, психует.

— Я уже так не считаю. Но выглядело все подозрительно, Бэлла.

Она глаза прикрывает и глубоко дышит. Пять секунд, десять. А потом резко распахивает ресницы. С места поднимается и к кухонном гарнитуру идет. С верхней полки бутылку достает. С виски. Початую почти наполовину.

— Хочешь? — спрашивает. — Отвратительная штука, для Йонаса держу. Но мне сейчас надо выпить.

— Я за рулем, — напоминаю я.

— Ну да, — фыркает она и звучно плещет янтарную жидкость в квадратный стакан. Делает глоток, морщится. А потом ехидно интересуется: — Ты правда хочешь узнать как я из одного ада попала в другой?

— Хочу, — киваю.

Бэлла подходит со стаканом в руках и садится, но не в кресло, а со мной рядом.

— После школы я не смогла никуда поступить и пошла работать. Но практически все мои деньги забирали мои сердобольные и безбожно бухающие, а затем и колящиеся родственники. Видите ли они меня, бедную сиротку, приютили. В квартире, которая частично принадлежала и мне. Я терпела, деваться мне было некуда. Решила — дождусь совершеннолетия и потребую свою долю квартиры. Потом учиться пойду. И жить. Однако в один момент тетка с мужем решили меня наркодиллеру своему продать. Я должна была трахаться с чуркой за их дозы, — девушка истерично хихикает, — и я сбежала. В этот город. Я была здесь несколько раз с родителями. Помнила дядю Сережу Вельского. Поехала к нему. Он был хорошим, добрым. Но, повторюсь — его жена меня не пустила, дверь перед носом захлопнула. Но к тётке я возвращаться не собиралась. Решила остаться здесь. Работу найти. Продержаться как-то. Ночевала я на вокзале. И там у меня украли оставшиеся деньги. Документов нет, их я взять из квартиры не успела. Есть хотелось, пить, да помыться в конце концов. Бродила я по городу, пыталась работу найти. От голода чуть ли не в обморок падала. Черт, не помню уже почему я зашла тогда в эту кондитерскую…

Бэлла

Начинаю рассказывать, и перед глазами картинки встают. Да такие подробные, в мелочах. Как будто я сейчас там, возвращаюсь в те события и мгновения.

Помню, как в той кондитерской стоят такие потрясающие запахи. Живот урчит, желудок сжимается. Денег нет и я прошу у продавщицы булочку. Не дает, "пошла вон" говорит, ну я и иду, а по пути булку с витрины хвать — и бежать. Только до выхода добежать не успеваю, голову от голода и недосыпа ведет. Продавщица меня ловит, ор поднимает.

Что происходит в следующие несколько минут, не помню. Лишаюсь сознания. Глаза открываю и вижу мужчину перед собой. Взрослого, с бритвой головой, симпатичного. Смотрит он на меня добрыми глазами и спрашивает:

— Как себя чувствуешь?

А я смотрю по сторонам. Я валяюсь у той самой кондитерской на крыльце. Хотя нет, меня за спину придерживают. Мужчина этот.