(Не) моя свадьба

По мере того, как часы приближались к двенадцати, у Пашки стремительно портилось настроение. Он был доволен, только когда или Милана, или Баграт носили его на руках.

– Я больше не могу… – наконец признал Баграт.

И дождался от Миланы взгляда из разряда: «Ну ты и слабак».

А он не слабак!

Молча взял ребенка, и продолжилась пытка под названием «укладывание».

Пашка дремал то в кровати, то на качелях, то на руках. Но нигде дольше десяти–пятнадцати минут, а потом начинал противно пищать. Если родители не реагировали, увеличивал громкость. Потом с ним надо было играть, развлекать его мелкое величество или носить на руках, чтобы опять заснул.

Милана держалась бодро, а вот у Баграта к трем часам ночи нервы начали сдавать окончательно. Вроде бы это несложно – носить на руках пацана, который еще даже десяти килограммов не весит. Но когда это делаешь дольше часа, руки начинают отваливаться.

И вот пришел момент, когда Баграт, наконец, не выдержал бесконечных воплей.

«Я с ума сойду…» – простонал он про себя.

А потом в его голове всплыло воспоминание того, как он вез Пашку к себе домой в первый раз, с няней. Пацан мгновенно заснул в машине и проспал всю дорогу, несмотря на то, что до этого рыдал. Решение пришло само собой.

– Так, собирай его и пулей в машину! – скомандовал он Милане.

Та до этого полулежала на диване, наблюдая за тем, как он носил Пашку по гостиной. Секунду назад выглядела сонной, но теперь враз приободрилась.

– Ты везешь нас домой? – спросила с придыханием.

И столько радости появилось в ее глазах, что Баграт мысленно зарычал.

Так вот чего ждет паршивка! Что он отвезет ее домой? Ну нет…

– Попробуем усыпить его в машине, – пояснил он свою идею.

Это средство подействовало.

Как только Баграт завел двигатель и поехал, Пашка тут же уснул в детском кресле.

– Покатаю немного, – сказал он Милане, которая устроилась на заднем сиденье.

Баграт покатил вперед, а через некоторое время увидел в зеркале заднего вида, что уснул не один Пашка. Милана тоже спала, подложив под голову маленькую подушку, которую он возил с собой.

Решил покатать подольше, чтобы ребенок крепче уснул. Но через полчаса, когда подъехал к дому и остановил двигатель, малыш начал кряхтеть, просыпаться.

– Маленький засранец… – прорычал Баграт тихонько.

Однако послушно завел машину и порулил дальше.

Так он и катался по ночной Анапе. Успел изъездить город вдоль и поперек, а Милана с Пашей сладко спали на заднем сиденье.

«Бесконечная ночь…» – злился он про себя.

Привез их домой к шести. Попросту больше не мог бесцельно кататься по городу. Ожидал, что Пашка снова расплачется, как только Милана занесет его в квартиру. Но нет! Маленький прохвост даже не проснулся, пока она его раздевала и укладывала в кровать.

Баграт ждал Милану у двери спальни, чтобы спросить, сможет ли она справиться с ребенком днем сама, хоть и понимал глупость вопроса. Как–то же справлялась раньше. Правда, он не представлял как.

Прошло пять минут, семь. Но Милана из спальни так и не вышла, а он боялся зайти, чтобы не дай бог не спугнуть удачу, ведь сын наконец успокоился. Потом не выдержал, приоткрыл дверь и обнаружил – ждал зря. Милана спала на постели рядом с кроваткой Паши. Даже не разделась.

Укатали сивку крутые горки…

Баграт зевнул. Очень хотелось последовать примеру Миланы.

Но на восемь утра у него была назначена важная встреча, а час сна ему погоды не сделает. Ложиться уже слишком поздно. Или рано, тут как посмотреть.

Он принял холодный душ, позавтракал и пошел на работу.

Уже позже, после того, как провел встречу и вернулся в свой кабинет, он позвонил матери и спросил:

– Ты помнишь, каким я был, когда родился?

– Конечно, помню, – она, казалось, ничуть не удивилась его вопросу, пустилась в воспоминания: – Ой, сыночек, ты был такой бесподобный! Самый сладкий, самый чудесный ребенок на свете, мы с отцом так радовались, когда ты у нас появился. Ты был ангел, подаренный нам небесами…

«Хм… – задумался Баграт. – Если я был ангел, а Пашка – моя копия, то какого лешего он творит?»

Мать тем временем продолжала:

– Как сейчас помню, посмотришь на меня своими огромными глазами, и сердце щемит. Ты был бесподобным малышом.

– То есть все было в порядке? Никаких проблем? – продолжал он расспросы.

– Совершенно никаких! Ты был лучшим ребенком на свете.

– И по ночам спал? – уточнил он на всякий случай.

– Вообще не спал! – тем же цветущим голосом ответила мать. – Первый год, конечно, с тобой было тяжело. Отец тебя ночами на руках носил, бывало, так уставал, что потом весь день ходил сонный, как муха. Ты под утро так плакал, что будил даже соседей.

Баграт закашлялся от такой информации, пытаясь сопоставить противоречивые данные.

– Почему же ты говоришь, что я был ангелом?

– А кем же еще? – удивилась его вопросу мать. – Нашим маленьким, крикливым ангелочком. Мы тебя обожали, и сейчас очень любим.

– Спасибо, мама, – прогудел Баграт и положил трубку.

После разговора с ней он совсем приуныл.

Что за монстра он породил? Пусть и с хорошеньким личиком.