(Не) моя свадьба (СИ)

А ведь Баграт не собирался признаваться. Хотел дать Милане возможность сделать это самой, ведь она об этом просила. Но как тут удержишься, когда в душе столько чувств. Нахлынули, не стерпел, потянулся к сыну. Разве могло быть иначе, когда он услышал от собственного ребенка первое признание в любви? Кто бы устоял?

– Ты что такое говоришь? Паша не твой сын! – вдруг воскликнула Кира.

Впрочем, похоже, не каждому стало ясно. Осталась в этой комнате одна преемница неверующего Фомы.

Баграт застыл, гадая, как лучше поступить. Но врать про то, что родной Пашенька ему никто, он решительно не мог.

– Это мой сын, Кира, – ответил он со значением. – И Милана моя. Мы с ней теперь вместе.

К своему неудовольствию он заметил, как Милана вжала голову в плечи, вся скукожилась. Возникло ощущение, что еще чуть–чуть и заберется под стол вместе с малышкой–племянницей.

– Левон, что он такое говорит? – не успокаивалась Кира. – Милана, как это может быть? Паша не его сын, ведь так?

– Милана? – окликнул ее Левон.

Милана же продолжала молчать в тряпочку, хотя Баграт взглядом ей показал – пора бы вставить слово.

Но раз мать не хочет объяснить, от кого родила, отец вполне может сделать это сам.

– Вы, наверное, все слепые, – сказал он твердым голосом, повернул к родственникам сына лицом. – Посмотрите на Пашку и на Каролину. Никакой схожести не наблюдаете? Я когда к пацану пригляделся, сразу понял, мой сын. Невооруженным взглядом видно – Саркисян.

Кира с Левоном внимательно уставились сначала но собственную дочь, потом на Павла. Смотрели так, будто видели малышей впервые, хотя много раз нянчили их вдвоем.

Первой заголосила Кира:

– Но как же так? Этого не может быть! Ведь для того, чтобы быть папой Паши ты должен был с моей младшей сестрой п–п…

Она не договорила. Но этого и не требовалось. Все в этой комнате сразу поняли, что Кира имела в виду.

– Да когда же ты смог? – всплеснула руками Кира. – Миланочка же в Москве была всего один раз на нашей помолвке и…

– Иногда одного раза вполне достаточно, – со вздохом заметил Баграт и плотнее прижал к груди сына.

Тут уже не выдержал Левон.

Он подскочил с места, да с такой скоростью, что повалил стул, на котором сидел.

– Я оставил младшую сестру невесты в доме родителей всего на одну ночь. Ты что тогда с ней это сделал? Она же едва справила совершеннолетие, считай, ребенком была! Как совести хватило?

А Баграт, может, и ответил бы, помни он, как же у него хватило на подобное совести. Но не помнил, поэтому промолчал.

И тогда Левон подлетел к брату, ткнул в него пальцем, зашипел:

– Если бы ты сейчас не держал ребенка, я бы…

– Что бы ты? – взвился Баграт. – Не держи я ребенка, сам бы огреб!

Он очень хотел вручить пацана матери, схватить брата за шкирку, вывести из квартиры и надавать лещей, прямо как в детстве. Но его остановил умоляющий взгляд Миланы.

Вскоре и Кира подлетела, повисла на муже:

– Левон не надо, – запричитала она.

Баграт отступил на шаг, продолжая крепко держать сына.

Посмотрел на брата с женой злым взглядом и проговорил:

– Что плохого, что я отец Павла? Вы предпочли бы видеть в этой роли кого–то постороннего? Мы с Миланой вместе, у нас все отлично, ясно вам? Можете принимать, можете нет, мне до лампочки.

– Милана, – охнула Кира. – Ты что правда с ним? Это же ужас!

– Почему ужас? – взвился Баграт. – Что во мне такого ужасного.

– Что ужасного? – невестка буквально прожгла его взглядом. – Да ты же жуткий бабник! За что Милане такое наказание? Да у тебя же ворот рубашки испачкан в помаде! Пришел к моей сестре, измазанный чужой помадой, я ее сразу углядела. Тебе не стыдно вообще?

Баграт резко провел рукой по шее. Не заметил никакой помады, когда выходил из дома, правда в зеркало перед выходом не смотрелся. Попытался вспомнить, как она могла там очутиться, ведь никого не целовал, не обнимал. Совершенно невозможно!

Он было испугался, что Милана тоже подумает, будто он с кем–то сегодня зажигал.

Но тут любимая все–таки поднялась с места. Со скоростью звука обошла стол, встала между родственниками и Багратом.

– Кира успокойся! – зашипела она на сестру. – Это моя помада! Я его поцеловала перед тем, как он сюда зашел. И вообще, хватит на Баграта наезжать, ясно тебе? Он отличный отец, и между нами все тоже отлично. Остальное не должно тебя волновать.

От ее слов лица вытянулись у всех, у Баграта в том числе.

«Надо же, прорезался голос!» – усмехнулся он про себя.

А потом Милана удивила его еще больше.

Она вручила племянницу Кире, потом повернулась к нему и сказала:

– Поедем домой?

Баграт кивнул, не забыв одарить любимых родственников злым взглядом.

Взял Милану под руку и увел.

Никто не посмел его остановить.

Глава 37. Ее старые ранки

Вроде бы все закончилось хорошо, Баграт увез Милану с Пашей домой.

Но вот какое дело, не чувствовал он никакого морального удовлетворения, ведь все закончилось руганью. Да к тому же Милана за всю дорогу и слова ему не сказала. Сидела с сыном на заднем сиденье тихая, как мышь. А к концу дороги Баграту и вовсе почудилось, будто она всхлипывает.