Не моя

– Ты что, дочка? Сколько мне лет и сколько ей! Упаси Господи! Мы просто по-дружески общаемся. Алина доверяет мне, так же как и я ей. Лучшей няни для Алексии и быть не может, – кажется, Настя не дышала, пока слушала объяснение. – Но не в том дело. Она волнуется за тебя. И когда рассказала мне, что произошло, я чуть с ума не сошел. Теперь понимаю, почему ты предлагала выкупить акции обратно. Почему не рассказала мне, Настя?

В голове у Насти образовалась полная сумятица. Она и не знала, что Алина с отцом общаются. Как давно? И насколько хорошо, чтобы девушка могла позвонить и рассказать о ночном инциденте? Настя её убьет.

– Потому что знала, как ты отреагируешь, – выныривая из мыслей, ответила тихо Настя.

– Конечно! – всплеснул руками отец, – А как я еще должен реагировать! Ты же моя дочь! А этот мерзавец смеет на тебя руку поднимать! – мужчина сжал губы и напряженно втянул воздух через нос, стараясь успокоиться. – Как часто он это делает?

– Первый раз, – соврала Настя. Лучше ему не знать, как была зачата внучка.

– Точно, Настя?

– Да, пап!

– Почему? Как это произошло? Я думал, вы счастливы! Черт возьми, я был в этом уверен! – Свиридов старший непонимающе смотрел на Настю, то и дело проводя ладонями по волосам. Растерянный. Злой. Ошарашенный. Господи, бедный папа, подумала Настя. А ведь это только верхушка айсберга… Что будет, когда она ему расскажет правду? О том, что его дочь совсем не идеальная, и все его воспитание ушло в никуда, когда она позволила себе запретные чувства…

– Пап, это очень долгая история.

– Я должен знать, Настя. Потому что когда он вернется, я за себя не ручаюсь! Я клянусь, он пожалеет о том, что сделал! – резко встал с дивана, а Настя вскочила следом.

– Нет, пап! Нельзя, чтобы Витя знал.

– Почему?

– Потому что он лишит тебя компании и Алексию заберет!

– Настя, какая компания? О чем ты говоришь? – Виталий нервно заходил по комнате.

– О контрольном пакете! Виктор не вернет тебе его. Распродаст по частям или еще чего хуже просто закроет и всех уволит.

– С чего ты взяла?

– Он сам сказал.

– А причем здесь Алексия? Почему он вдруг должен ее забирать?

Настя в отчаянии прикрыла лицо ладонями. Отец ничего не поймет, если не рассказать ему правду. Обо всем. Но как же хотелось, чтобы он никогда не узнал. Как старалась скрыть и уберечь от ненужной информации. Но как говорится в старой поговорке «Тайное рано или поздно становится явным». Пришел черед и её темному прошлому всплыть из недров и отравить собой все вокруг. Подняла виноватый взгляд на человека, который заменил ей всю семью, и тяжело осела на диван.

– Лучше сядь, пап…

Виталий бросил сосредоточенный взгляд на дочь, но послушался. И Настя рассказала. Не все. Только в общих чертах, но саму суть передала. Мужчина слушал внимательно, потирая свои большие пальцы и не перебивая. Настя сбивалась на моментах, когда говорила о Стасе и о том, что хотела уйти от Виктора, чтобы быть с ним. От отца не утаился грустный голос и боль в глазах дочери, когда она с теплом и непередаваемым трепетом вспоминала о парне, который буквально обогатил его зятя.

Но мог ли он осуждать? Возможно кого-нибудь другого, да. Но не Настю. Своих детей мы оправдываем, во что бы то ни стало. Прощаем даже крупные оплошности и ошибки. Находим объяснения, ведь они свои, родные. Виталий Олегович с его женой с рождения старались вложить Насте правильное воспитание. Такие качества как доброта, вежливость, помощь другим и самопожертвование очень ценились в их семье, а теперь они сыграли с ними самую злую шутку. Его дочь готова была пожертвовать собой ради семейной компании. И черт раздери, она именно это и делала. Каждому отцу приятно иметь подтверждение, что его ребенок его любит. Но не такое. Не тогда, когда его плоть и кровь страдает. Будь проклята эта компания и минута, когда он продал акции Свиридову. Он так доверял этому человеку. Виктор не раз говорил, как любит его дочь. Как они счастливы и не могут нарадоваться тому, что вместе. А он, осел, верил. Радовался за дочь и внучку, за то, что они обрели счастье. Такое, как и он когда-то с матерью Насти. А все вот как обернулось… Волк в овечьей шкуре, вот кто он… Подлый, жадный мерзавец.

И самого главного ведь Настя не знала.

Девушка молчала, давая отцу время на переваривание информации. Для него это стало ударом. Мужчина потянулся ко внутреннему карману, вынул оттуда сигару и подкурил. Осуждает ли он ее? Испепелит сейчас взглядом, назвав предательницей семьи? У бедной Насти пот по спине катился градом. Спустя несколько минут Виталий Олегович вдруг заговорил, но совсем не то, что она ожидала услышать.

– Прости меня, дочь! – в глубоких серых глазах поселилось такое чувство вины, что Настя опешила.

– За что, пап?

– За то, что не уберег. Слепо верил ему. Не понял. Не прочитал по твоим глазам. И самое главное за то, что ты теперь в ловушке, – голос отца буквально дрожал, пропитанный грустью.

– Пап, причем здесь ты? – Настя придвинулась ближе, проводя кончиками пальцев по осунувшемуся лицу. Сердце больно сжалось. – Я сама во всем виновата. Только я.