(не)моё чудовище (СИ)

Но разве это было самым безумным из того, что я совершала в своей жизни? Без лишней скромности скажу, что в юности всякое бывало. Желание внимания, ласки и любви кидало меня куда не попадя, заставляло пробовать интересные вещи, а потом сгорать от стыда. С возрастом и желание, и стыд пропали, на первое место встали дела насущные и собственное будущее.

Тут уж стало не до развлечений.

Незаметно для себя я превратилась в вполне себе благоприятную и приличную девушку с притязаниями на легкий налет чопорности. Все-таки хотелось и женского счастья, и стабильности, и того самого, о чем поется в детской песенке из мультика.

… С Махловским? Очень даже может быть, что я думала и надеялась на него в этом плане. А потом смирилась. И осознала тщетность своих надежд. А посему - что меня останавливает сейчас? Да и от чего останавливает? От безобидной поездки и ухаживаний аборигена? Да женщины и постарше меня, и поразумнее развлекаются куда интереснее меня. И наверняка не боятся проводить время с удовольствием, когда такой шанс выдается.

Бородач учтиво открыл мне дверь и даже руку подал. Только я ее проигнорировала и села в потрепанный и немного прокуренный салон, на приборной панели которого стояла характерная такая собачка с трясущейся головой и ряд миниатюрных иконок.

Очень самобытный салон, надо сказать. Характерный.

Но мне почему-то показалось, что эта чужая машина, не чудовища. Слишком уж мало пространства для его крупного тела. И как-то не видно за ним уверенности владельца.

Хотя, судя по движениям - мягким и плавным, по цепкому взгляду и расслабленным плечам, бородач был водителем со стажем. А еще с повышенным самомнением. Потому что, внимательно проследив, чтобы я пристегнулась, свой ремень он оставил без внимания. Завел тачку с первого раза, мягко тронул вперед - и поехал по проселочной дороге на запад. Туда, где были поля, луга и небезызвестные конюшни одного местного богатея, в свое время выбавшего вместо комфортной городской жизни уединенное проживание на чистом и свежем воздухе. Впрочем, свежем - это еще как посмотреть. Лошади - не единороги. Бабочками не какают. А свежий навоз, да еще в приличном количестве, благоухает не ромашками. Далеко не ромашками.

Слабая подвеска не спасала. И бедную реношку подбрасывало и подкидывало на разухабистой сельской дороге, будто на американских горках. Меня вполне ожидаемо укачало, и в какой-то момент я прикрыла глаза, чтобы хоть немного снизить неприятное ощущение, еще и наложившееся на утреннее недомогание. Подступивший к горлу противный комок я не без труда сглотнула, а резкую пульсацию в виске просто попыталась уменьшить прижатой к нему ладошкой. Несмотря на ремень безопасности, меня то и дело подкидывало на кочках вверх и вниз и из стороны в сторону. Один раз я даже пребольно стукнулась плечом и, не удержавшись, слабо пискнула, тут же обратив на себя внимание мужчины. Но вместо классического и потому бесполезного “С тобой все в порядке?” он проговорил:

- Немного осталось. Потерпи.

Ни извинений. Ни сочувствия. Простая констатация факта. Взрослая и взвешенная. Без бестолкового сотрясения воздуха, цена которому - копейка в базарный день. Хотя другая на моем бы месте обиделась на отсутствие явного проявления заботы в данной ситуации. Но мне оказалось достаточно и скупого “Немного осталось”.

Чем ближе становилась наша цель, тем хуже становилась дорога. Машинка уже не ехала - ползла. Идти пешком по обочине и то, казалось, было бы быстрее. Я стойко терпела жуткую качку и меньше всего мне бы сейчас хотелось говорить. Хорошо, что и Лев Маркович молчал, сосредоточенно глядя на подобие дороги перед собой и сильно сжимая обеими руками потертый руль. Я же даже толком не могла любоваться видами - хотя там было на что посмотреть. Ясный солнечный день сам по себе всегда привлекателен, с его ярким и высоким небом, теплым солнышком и необъятными просторами. Глубокая зелень хвойных рощ и разноцветная - лиственных, не могли не радовать буйством красок, подсвеченных будто софитами. А полоски полей - где-то вспаханных, где-то покрытых травяной порослью, где-то совершенно необработанных и потому заросших бурьяном, представляли собой своеобразный лоскутный ковер - уютный и красивый.