(не)моё чудовище (СИ)

- Да! - взвизгиваю я, когда туго стянутый узел после после очередного спазма круто разворачивается в струнку и бьет прямо в мозг.

И в глаза.

И в грудь.

И взрывается фейерверком, сжигающий дотла все чувства и эмоции и рассыпающийся ослепительными искрами, от которых все тело сводит нереально сильными судорогами.

- Божечки… божечки… - стону я, - Как же хорошо… хорошо…

- Да уж, это было сильно, - усмехается Лев и самодовольно, но почему-то совершенно не обидно смеется.

И очень своевременно убирает руку и одергивает подол моего платья, потому что дверь со стороны водительского сидения распахивается и появляется Алексей.

Господи, как же стыдно!

***

Меня все еще немного потряхивает, пока мы едем по знакомым улицам, а Лев, как ни в чем не бывало, обнимает меня за плечи и прижимает к своей груди.

От его пиджака пахнет дорогим материалом и туалетной водой - пряной, терпкой, но невозможно приятной. Приятно колется и его борода, немного касающаяся моего лба, когда мужчина наклоняется и шумно, как какой-то зверь, вдыхает запах моих волос.

Мои щеки горячие и красные - мне безумно неловко за то, что только что произошло в салоне автомобиля. Стыдно и за шумное и яркое проявление своих эмоций, и за реакции своего тела.

Но одновременно мне и безумно хорошо и неожиданно спокойно.

Странное ощущение правильности происходящего шокирует и внушает сомнения в здравости рассудка. Но я лениво отмахиваюсь от докучных мыслей, не желая еще больше путать себя.

Разберусь по ходу. Не сейчас.

Когда Смирнов снова подхватывает меня на руки, чтобы отнести в квартиру, а его водитель достает из багажника сумки с продуктами и идет следом, я судорожно вспоминаю, насколько эпичный у меня дома бардак.

Нет, не шибко страшный. Всего-то брошенные в спешке пара сапог в коридоре и шарфик, не подошедший к пиджаку, ночная сорочка на постели да тонкий слой пыли на мебели.

Посуду я, слава богу, вымыла.

Так что не о чем переживать.

Вот только… холодильник пустой, это да. Но теперь-то продукты есть, причем, судя по увесистым пакетам, куда как больше озвученного мною списка. Кажется, я увидела сквозь тонкий полиэтилен не только вино, но и пакет с соком, а еще колбасу, сыр и фрукты.

Прекрасно. Просто, блин, прекрасно!

Откуда это щемяще нежное и восторженное состояние? И почему меня это восхищает?!

Я, как есть - на руках у высокого и сильного мужчины, вставляю ключ в замочную скважину и открываю дверь. Лев входит в мой дом, но и не думает меня отпускать, а водитель - следом.

- Можешь быть свободен, - оглянувшись, говорит Смирнов.

- Мне подождать на парковке? - уточняет парень, ставя пакеты на пол.

- Нет. Езжай. Машину заправь и поставь в гараж.

- Так точно.

А парень, похоже, и рад! Что ж, я его понимаю. Рабочей день закончился явно раньше обычного.

…У меня квартира небольшая, сориентироваться в ней нетрудно, но Лев, не разувшись, почему-то идет на кухню.

И это даже забавно, если взять во внимание, что самые острые моменты нашего общения в Юрьево происходили именно на кухне дедова дома.

Как и тогда, он сажает меня на стол и снимает с ноги оставшийся ботильон. А потом, выпрямившись и крепко обхватив ладонями голову, проникновенно и цепко заглядывает в глаза.

Это смущает и заставляет меня сильно стушеваться. Но надежная фиксация его ладоней не позволяет меня ни отвернуться, ни избежать проницательного взгляда.

Это, типа, мы говорить будем?

- Сладкая, - довольно ворчит Смирнов и… звонко чмокает меня в нос.

- Эй! - возмущаюсь я.

- Да ладно тебе, - смеется мужчина, неожиданно отпуская меня и отступая на шаг.

Я непроизвольно восхищаюсь им, как будто заново открывая для себя этого человека.

Не то, чтобы красив, но определенно видный и впечатляющий чертяка. Большую роль тут, конечно, играет его комплекция - мощная, солидная, высокая и широкая, как стена. И костюм нам нем сидит иделально, придавая лощенный, но вполне себе органичный вид лешему из провинции. Такой весь из себя… ухоженный. Стильный. Харизматичный.

Обаятельный и самоуверенный до невозможности.

Мне прям… неловко.

Видимо, что-то отражается на моем лице, потому что Смирнов неожиданно наклоняет голову набок, приглядываясь, и хмурится.

- Эй, детка! Ты чего? - спрашивает.

Я нервно мотаю головой и морщусь. И глубоко вдыхаю, чтобы выпалить:

- Мягко говоря, это странно. Какой-то театр абсурда, черт! Я не знаю, что и думать, и тем более, - что - делать…

- Для начала - выпить кофе. - уверенно заявляет мужчина, - И ты ведь хотела накормить меня обедом, не так ли? Но в таком состоянии… Это не самый лучший вариант. Давай лучше доставку организую.

- Ну уж нет! - возмущаюсь я, сползая со стола, - Я не инвалид какой-нибудь, чтобы не сварганить незамысловатый хафчик… Принеси, пожалуйста, пакеты!

Смирнов усмехается, но слушается беспрекословно. А после - разбирает продукты и иногда хитро так поглядывает.

Аккуратно ступая на поврежденную конечность и потому - совершенно некрасиво прихрамывая, я принимаюсь за привычную и отрадную деятельность. Незамысловатые движения приводят душу и сердце в порядок и расслабленное состояние.