Не молчи

– Почему ты одета? Я же сказал, содрать с себя всё! Может он лапал тебя в этом шмотье, откуда мне знать, – скалится, как зверь. Огромный, злобный шакал.

– Артур, пожалуйста… Прошу, услышь меня. Я его люблю! С тобой у нас ничего не выйдет! Ты не сможешь удерживать меня всю жизнь! Не помогут ни угрозы, ни похищения! Прошу, отпусти меня. Откажись жениться! Скажи что угодно. Скажи им, что я тебе не нравлюсь! Что угодно! Я со всем соглашусь!

– А может мне им рассказать, как ты шалавилась за моей спиной, а? – подступился ближе, и Элина подумала, что бежать некуда. Значит, нужно пытаться говорить.

Артур сделал глоток из стакана, поставил его на край барной стойки.

– Ты, идиотка, ты правда думаешь, что мне тебя кто-то навязал? Я сам всё в своей жизни решаю! Сам! Это я тебя выбрал для себя и под себя. А теперь ты предлагаешь мне сделать вид, что ничего не было и отказаться от свадьбы, потому что невеста меня опозорила, спутавшись с другим! Этого ты хочешь, да?! – ещё один шаг, и он хватает её за локоть. Дёргает на себя, сдирает с неё свитер.

Элина визжит и сопротивляется, но этого катастрофически мало. Он большой и сильный, а в ней и пятидесяти килограмм нет.

– Раздевайся, сука, не то я сам тебя раздену! Давай! Или мне приказать своим людям трахнуть твоего Марата в жопу?! Как тебе такой вариант? Он поимел тебя, а я поимею его. Кажется, вполне справедливо, нет?

– Нет! Не трогай его! У нас ничего не было! Мы можем поехать к врачу и ты убедишься… – её заставила замолчать пощёчина. Сильная, отрезвляющая. С кем она тут говорит, кого просит? Это чудовище? Да ему плевать на самом деле, было у них что или нет. Он своё самолюбие тешит. – Да пошёл ты! – зашипела на него и получила ещё одну пощёчину. – Пошёл ты на хрен! – и снова удар.

А потом она открыла глаза и увидела его над собой. Будто со стороны увидела и себя, лежащую под ним голой. Закрыла глаза крепко-крепко, чтобы не видеть, но ощущения никуда не деть. Вот же они, здесь.

– Прошу! – просипела и затихла, когда увидела его ухмылку.

– Проси, сука! – зажал рот своей ладонью и толкнулся ей между ног.

Замычала ему в руку когда горячая, твёрдая плоть прорвала тонкую плеву и ворвалась внутрь. Заплакала и слёзы потекли по его руке, всё так же зажимающей ей рот. Вряд ли он боялся, что её крики услышат соседи и позвонят в полицию или придут ей на помощь. Скорее всего с ним побоятся связываться. Просто ему нравилось причинять ей боль и показывать свою силу.

– Целая была, – усмехнулся одними губами и толкнулся в нее сильнее, продираясь внутрь, словно зверь. – Хотела ему моё отдать, да, сука? – теперь выпады стали быстрее, сильнее и глубже, а Элина все слабее. Сопротивляться подонку больше не могла, лишь плакала навзрыд и царапала его предплечья.

Ненавидела его, но себя больше. Теперь, когда его член был в ней и причинял боль, ей хотелось вырвать от омерзения к самой себе. Марат… С ним теперь точно всё кончено. Она ему после такого не нужна. Теперь Артур возьмёт её в жёны и будет так истязать каждую ночь.

– Какая ты тугая, малышка, – перешёл он на шепот, вбиваясь ей в промежность, как сумасшедший. Ему явно понравилось то, что она была ещё девственницей. Как жаль… Она не успела подарить её Марату. Пусть бы Артур убил, пусть бы заживо её сжёг. Только не замужество с ним, только не это!

Когда перестала чувствовать своё тело и боль физическая стала болью душевной, Элина застыла взглядом на потолке и расслабилась. Сопротивляться больше не хотелось. И не могла. Тяжесть его тела расплющивала, лишала дыхания. И она вдруг подумала, что можно было бы это закончить, будь у неё под рукой хоть какое-то оружие.

– Вот так, моя малышка, вот так, – добивал её своими нежностями Артур, а она вдруг поняла, как от него избавиться. Раз и навсегда.

Когда он кончил, перепачкав её своей спермой, и поднялся с дивана, застёгивая свои брюки, Элина тоже села. Уставилась в одну точку.

– Теперь я могу идти? – щеки стягивало от высохших слёз и следов растёкшейся туши.

Он заправил в брюки рубашку, закончил со своей одеждой и швырнул ей плед.

– В душ сходи. Помойся. Из этой квартиры ты теперь не выйдешь. Ты ведь убежала ко мне, помнишь? Или Марату конец, – усмехнулся, закурил сигарету и, крепко затянувшись, окинул её довольным взглядом. – Моя девочка.

Она поднялась, тихо укуталась в плед и также тихонько вышла из гостиной. Включила свет на кухне, достала из органайзера нож. Закрыла глаза и ударила себя в живот. Медленно сползла на пол. Улыбнулась, вспоминая лицо Марата. Теперь у него всё будет хорошо.

Глава 12

Дальше Элина помнила только темноту. Тупую боль в районе печени, которая расползалась по телу горячей кляксой, заставляя внутренности загореться пожаром- а потом мрак…