Когда-то на радио «Эхо Москвы» я делал программу «Диалоги о любви», и ко мне в гости пришел Амаяк Акопян – человек умный и интересный. Но то ли у него настроение было плохое, то ли, наоборот, очень хорошее, а может, он просто не хотел со мной говорить, – не знаю. Однако на любой мой вопрос Амаяк Арутюнович неизменно отвечал: «По этому поводу есть анекдот». И рассказывал анекдот. Я пытался получить ответы на вопросы – ничего не выходит! Мне даже показалось, что Акопян – не знаю, осознанно или нет, – начал со мной эдакое соревнование: смогу ли я вывести его из этого «анекдотического» состояния.
И тогда я сказал: «Амаяк, странное дело... Вы занимаетесь много чем, но нигде не достигли высот... Вы и фокусник, и актер, и телеведущий... Но при этом ни в чем вас не считают первым. Вас удовлетворяет такая ситуация?» Сказать, что по этому поводу есть анекдот, – невозможно. (Или Амаяк его не вспомнил). Он начал отвечать по-человечески. И пошла беседа.
Но это же невежливо!
А провокация не может быть вежливой. Это очевидно.
В чем смысл провокации в интервью?
Смысл провокации в том, чтобы поменять тон беседы и в конечном счете поменять взаимоотношения.
Что такое провокация конкретно?
Неприятный вопрос, который очевидно разозлит собеседника.
Ваша собственная нервозность, а то и злость. Ваша выраженная обида на то, что собеседник не хочет говорить о том, о чем вы спрашиваете.
Другими словами:
Представляете? Вы строили-строили контакт, и беседа уже потекла мило и симпатично, но вы понимаете: этот мирный характер разговора собеседник использует для того, чтобы не дать вам той информации, за которой, собственно, вы к нему пришли.
Другими словами: разговор-то вроде идет, а к цели вы не приближаетесь ни на йоту. Что для вас важней – сохранение контакта или достижение цели? Понятно, что второе. Поэтому приходится контакт разрушать.
Контакт разрушается, а беседа продолжается?
Контакт разрушается, а беседа продолжается. В том случае, разумеется, если ваш собеседник не может или не хочет ее прервать.
В самом начале книги я говорил о том, что многие мои коллеги-телеведущие задают гостям такие вопросы, за которые в приличном месте можно получить в лоб. Мое мнение, что, когда весь разговор построен на провокации, информации получить невозможно, потому что человек в этом случае постоянно будет закрыт, и заставить его раскрыться очень сложно. Однако сама ситуация телевизионного интервью не позволяет гостю уйти или как минимум дать ответ, соответствующий вопросу.
В жизни провокация может привести к разным результатам. С одной стороны, она может сломать беседу и помочь вам получить полезную новость.
А с другой, может просто уничтожить разговор, убить его.
Поэтому надо хорошо понимать:
Провокация начинается тогда, когда вы твердо понимаете: в той беседе, которая идет, смысла нет никакого. Надо ее либо заканчивать, либо менять. Используя провокацию в интервью, вы всегда должны иметь в виду, что на этом самом месте беседа запросто может закончиться. Причем навсегда.
Если представить себе Дорогу беседы как некий – говоря современным языком – чисто конкретный путь, тропу, то провокация – это бездна, через которую надо перепрыгнуть, чтобы встать на новую Дорогу беседы, которая приведет вас к цели.
Можно сорваться и разбить голову. Но иного способа для достижения конечной цели – нет.
Мне очень трудно говорить о том, как именно нужно провоцировать своего собеседника. Это зависит и от вас, и от собеседника. Однако я абсолютно убежден:
Почему?
А потому что ваша истерика рождает у собеседника либо обиду, либо ответную истерику. И то, и другое не может помочь беседе.
Итак,
И все?
Если о главном – то все.