Не может быть

Кошка недовольно дёрнула хвостом.

– Конечно, они расстались! Как можно быть такими странными?! – сокрушался малыш. – Но самая главная странность: ты к ним привязываешься, понимаешь?

Кошка в ответ согласно муркнула.

– Ой! У них же завтра… – глаза Купидончика стали огромными. – Мне нужно срочно на Олимп! – и выскользнул в открытую форточку.

«Ну вот! На самом интересном месте!» – расстроилась Бася.

Глава 38

Этой ночью Ане снились кошмары. Лариса Петровна, огромная, как вытяжной шкаф в кабинете химии, тянулась к ней своими толстыми пальцами и злобно шипела: «Задушу-у-у…»

Аня просыпалась с бухающим сердцем и опять проваливалась в сон, в котором все её коллеги показывали пальцами на неё, одетую в эротическую коротенькую школьную форму и кричали: «Ты всех учеников соблазнила!»

Она бежала от них изо всех сил… И опять просыпалась с колотящимся сердцем, вся в поту.

Проснувшись после очередного ужаса, она так больше и не смогла уснуть. Аняпионерка и Аня-Мата Хари сидели в уголочке, обнявшись и дрожа от пережитого во снах. Поэтому Ане пришлось размышлять самой:

– Что самое страшное может произойти?! Меня уволят. Скорее, по собственному желанию. Вряд ли я найду работу в других школах – уж эта парочка постарается сделать так, чтобы учителем в нашем городе я не работала. Ехать в другой город? Не тот возраст, да и зачем, если у меня здесь квартира и тётя

Лида…

– Я владею тремя иностранными языками. Неужели я не найду работу?! На крайний случай займусь репетиторством.

– А если не уволят… Останусь работать здесь… Ведь травля начнётся. Все эти насмешки, подколки, дебильные шуточки физрука… Как в глаза смотреть? Лучше уволиться. В общем, как ни крути, увольняться придётся. Зато не буду видеть Елену. С глаз долой – из сердца вон. Иначе я никогда от этой зависимости не избавлюсь.

– А ведь это зависимость! – Мысли перетекли в такое привычное русло. – Когда она прикоснулась к щеке, я просто поплыла. Если бы она чуть дольше задержала ладонь, то даже и не знаю, что бы я сделала… А вот интересно, что бы я сделала? Поцеловала? Наверное, да. Даже зная, что это ей может быть неприятно? Не знаю… Не хочется, чтобы у Елены сложилось обо мне превратное мнение. Хотя оно у неё и так уже сложилось обо всех лесбиянках, – она грустно улыбнулась, – чего только Олино поведение стоит! Цветы бросила, убежала, обвинила меня невесть в чём… И это всё при незнакомом ей человеке. Хорошо, что Лена не принялась докапываться, откуда Ольга о ней наслышана. Та бы уж ей рассказала! Ох и выглядела бы я тогда! – Аня даже содрогнулась при этой мысли.

– А то, что она заявила мне возле лифта о бабах! Неужели она думает, что после этих слов, пусть даже сказанных сгоряча, я буду ей звонить и писать?! Нет. Хватит! И звонила. И писала. Теперь уж пусть она звонит или пишет…

Аня потянулась к телефону. Входящих сообщений не было. Ей вдруг стало грустно. Почувствовала такое одиночество. Опять стала думать о Елене.

– Интересно, как ей теперь с мужем в постели? Может, после той нашей ночи в ней проснулась сексуальность и теперь они с мужем не вылазят из неё? Не зря же она так измученно выглядела, – от этой мысли Ане стало неприятно.

Решила, что нужно попробовать ещё уснуть. Но сон долго не шёл. Разбудил её звонок будильника. Голова, на удивление, была ясной. Да и настроение не ниже плинтуса.

Телефон квакнул входящим сообщением. От Елены Владимировны: красный смайлик в виде рогатого чертика. И под ним фраза: «Не так страшен чёрт, как его малюют». Улыбнулась от уха до уха. Настроение ещё улучшилось: Елена за неё, она с ней.

Принялась собираться на работу. Даже позавтракала. Нервная тошнота, сопровождающая её всегда перед какими-то неприятными событиями, как ни странно, отсутствовала.

«Мы ещё поборемся, Крыса Петровна!» – вздёрнула нос, посмотрев на себя в зеркало перед выходом из дому.

***

Купидончик тоже готовился к педсовету. Правда, довелось слетать на Олимп и встретиться с менадами, которым пришлось пообещать принять участие в оргии на Парнасе. Зато теперь у него есть это! Он поднял крохотный флакончик, от которого исходило слепящее глаза сияние. Зажмурившись, радостно улыбнулся и спрятал его в колчан.

Малыш влетел через приоткрытую балконную дверь. Елена ещё спала. На полу были разбросаны помятые листочки.

«Бедняга, – пожалел её Купидончик, – готовилась! Ничего! И не из таких переделок выбирались!»

***

Елена Владимировна встала, обвела всех внимательным взглядом. Чуть дольше задержала его на Ларисе Петровне, императрицей возвышающейся на стуле: а как иначе – такое дело смогла замутить!

«Ох и паскудная ты тётка! – подумала с отвращением директор. – Да и напарница твоя, – взгляд метнулся к Наталье Александровне, – недалеко отпрыгнула, «мы с Тамарой ходим парой». Ну я вам покажу обеим!»

– Коллеги. Я собрала вас здесь, чтобы решить вопрос, который может перерасти в проблему в ближайшем будущем. Вчера у меня с Ларисой Петровной произошёл разговор о том, что в этот понедельник преподаватель иностранного языка Зорич Анна Николаевна была замечена целующейся с женщиной.