Не может быть

— Смирнова! Нечего сидеть без дела, — заведующий придирчиво осмотрел витрины. — Иди проверь просрочку. В отделе овощей полный бардак! В “химии” кто-то порошок вскрыл. Все на полу.

— А уборщица не может убрать порошок? — толкнув перед собой тележку огрызнулась Оля.

— Она в “заморозке” убирает. Холодильник потек, — окинув сотрудницу недовольным взглядом, добавил: — Не развалишься! И шустрее. Народа полно, а у нас как на рынке в конце рабочего дня.

“Сразу видно, откуда ты сюда пришел”, — вздохнула Смирнова и пошла исполнять.

Больше дел — меньше мыслей.

Всю неделю они созванивались с Викой вечерами и говорили обо всем, кроме запретной темы. Даже обсудили семейные дрязги Джонни Деппа.

И все же, как бы отчаянно ни забивала свой день Оля, все равно возвращалась к злополучной ночи. Хорош оказался в постели Огурцов. Вопрос, с кем он так поднаторел в любовных утехах. По мнению Оли, с ним только слепая пойдет. И тут обиднее всего, что такой незрячей оказалась она сама. А еще, девушка поймала себя на мысли, что завидует многим одноклассникам. Образование, хорошая работа, семьи, у кого-то даже дети, а сама Оля пока просто плывет по течению. Как бы ей хотелось найти себя в этой жизни. Что она может дать ребенку, если сама ничего не добилась?

Близилось время похода в клинику. Ошибок сделано много и оставалось надеяться, что урок из них вынесен. Из каждой! Впредь Оля решила не забивать голову пустыми фантазиями и не идти на поводу у своих желаний.

Как и положено, перед подсадкой Оля сдала все анализы. Пара дней — и придут результаты. Дело за малым — оплатить операцию и ждать, когда в ней зародится новая жизнь.

Март радовал теплом как никогда. Солнца становилось больше, снег превращался в слякоть, что не радовало. Ходить в отсыревшей обуви Смирновой не нравилось. Хотя на текущий момент ее ничего не заботило. Она бы проливного дождя не заметила.

— Куся, — бесцветным голосом отозвалась Оля, едва Сальская приняла звонок, — Можешь приехать к клинике?

— Мчу, Лель… — вопросов Вика задавать не стала.

Тихий скверик около медицинского центра выглядел уютно. Буйства красок, конечно, не наблюдалось. Но все выглядело ухоженным. Ровные посадки деревьев, пока голых, ровные темно зеленые скамейки вдоль асфальтированных расчищенных дорожек. Возле каждой металлические урны.

На территории то и дело появлялись новые лица. Кто-то спешил в здание, кто-то из него. Все больше женщин и с радостными лицами. Но попадались и такие как Смирнова: растерянные, озадаченные, с надеждой.

Оля устроилась на одной из лавочек и смотрела немигающим взглядом перед собой. Вика отыскала ее глазами, подошла и присела рядом.

— Что случилось? — тихо спросила Сальская.

— Я беременна… — прошептала Оля, посмотрела на подругу глазами полными отчаяния и уткнулась лбом в плечо подруги.

— Так… подсадки же еще не было, — непонимающе отозвалась Вика.

— Не было, — ответила Оля и всхлипнула.

— Тогда… — Вика никак не могла сообразить, что к чему. — Как же? Откуда? — и тут до нее дошло: — Огурцов?!

— Не произноси эту фамилию! — рявкнула Оля, и её затрясло так сильно, что челюсть задрожала.

— Лель… ты меня прости, подруга… — Вика дышала часто и тяжело. От негодования. От потрясения, в конце концов. — Ты точно проклята! С первого раза! Да как так-то?!

До дома Смирновой подруги ехали в молчании. Пока Сальская что-то строчила на мобильном, Оля рассматривала город. Впервые было чувство, что она здесь чужая. Инородная. Как бы ни старалась, что бы ни делала, но неизменно получала болезненные оплеухи. Много не просила, звезд с неба не хватала, но и в малом оказалась не удел.

Пока она сидела на диване, поджав колени к подбородку, Вика приготовила чая, убрала белье с сушилки и успела обматерить соседей, которые каждый месяц что-то сверлили. Нескончаемая стройка, не иначе.

До поздней ночи девушки обмусоливали ситуацию. Хотела бы Смирнова не давиться чаем, а напиться. До полного забыться. Только и эта радость оказалась теперь недоступна.

— Может, прервать пока не поздно? — подруга поглаживала Олю по плечу.

— Нет. Я так не могу, — покачала она головой.

При всей неправильной ситуации и нескладной жизни Смирнова бы никогда не навредила ребенку.

“Может и я когда-то была таким же нежеланным малышом для родителей, раз отказались…” — мысленно сетовала она про себя.

— Уверена? — Вика опустила свою ладонь на ее и сжала.

— Угу… — Оля посмотрела на подругу и грустно улыбнулась. — Зато теперь ЭКО не надо делать. Деньги целее будут…

И все же стоило Смирновой подумать об Огурцове, как все внутри люто бунтовало.

Месяц Оля жила как в тумане. Встала на учет, на автопилоте ела, пила, не пропускала работу. И свыкнуться со своей жизнью и ее поворотами никак не могла, считая себя самым неудачливым человеком на Земле.

В целях поддержания здоровья, часто гуляла. Подруга не всегда могла вырваться, так что привыкла к одиночеству.