Не-мушкетеры двадцать лет спустя (СИ)

Его желание сбылось после событий на Степянке — его не только вылечили, но и взяли обратно в экипаж, зная кто он такой. И капитан на самом деле стал относиться к нему не хуже, чем к Теду с Полиной, и распекал за провинности наравне с ними. А Дэн все продолжал наблюдать. Просто потому что нравилось. Смотрел, как пальцы уткнувшегося в читалку Стаса рассеянно поглаживают лежащую у него на груди кошку, как капитан морщится и дует на слишком горячий чай, как умиленно глядит на дерущихся подушками Теда и Полину, как преувеличенно сурово сдвигает брови, стоит только безобразникам его заметить. Как темнеют его глаза в минуты опасности, как разительно он меняется — вот некоторое время назад выглядел совершенно безобидно в домашних трениках, футболке и тапочках, зевающий спросонья, а теперь кажется, что даже киборга в боевом режиме одолеет с легкостью. И в какой-то момент Дэн ощутил, что ему мало того, что есть. Ему больше не хочется, чтобы Стас относился к нему как к Тэду с Полиной, Михалычу, или даже своему лучшему другу Вениамину. Ему хочется стать для него кем-то особенным.

И он стал. После Каллакса. Ближе даже чем лучший друг, наверное, поскольку они делили на двоих постель, работу и жизнь вот уже десять с лишним лет. Довольно большой срок по человеческим меркам, а тем более по меркам киборга. Хотя нет, не ближе. И это так странно. Стас ведь дружил с Вениамином по велению души, а не из благодарности.

Дэн увидел, как его отражение в зеркале сардонически кривит губы. Нет, ну правда. Он много сделал для Стаса. Жизнь спасал неоднократно. Здоровье и душевное равновесие помог восстановить. Стас идеалист в душе, хоть и строит из себя по жизни сурового космодесантника, которые, как известно, бывшими не бывают. Конечно же, он не мог не проникнуться чувством благодарности. «А ты чего хотел-то? — мысленно спросил Дэн у бледного типа из зеркала, — Чтобы тебя любили? Ну ты и ненасытная тварь».

========== Часть 5: Мальчишник ==========

— Думаете, он рассердится? — Дэн, сидевший на широкой больничной кровати скрестив ноги, нерешительно взвесил на ладони инфокристалл, глянул на доктора из-под спутанной челки. Выглядел рыжий куда лучше, чем несколько дней назад, хотя бледность и темные круги под глазами придавали ему болезненный вид.

Вениамин снисходительно усмехнулся.

— Переживет. Даже если будет злиться, то не на тебя, а на меня.

В глазах Дэна мелькнула озабоченность.

— Мне бы этого не хотелось.

— Не бери в голову. — Доктор мягко опустил ладонь на плечо рыжего. — Уж Стасов гнев я как-нибудь переживу, не впервой. А может и не станет он злиться, в конце концов, ближе тебя у него нет никого. Ну, не буду тебе мешать.

С этими словами он вышел из палаты, плотно прикрыв за собой дверь. Остановился на пороге, прерывисто вздохнул, ощущая странный холодок под сердцем. Нет, все вроде не так страшно, состояние Дэна стабилизировалось. И пациентом он был просто идеальным, в отличие от Стаса, который начинал практически сразу выносить мозг всем врачам и медсестрам и норовил поскорее сбежать из-под их опеки, или Теодора, чья неугомонная натура требовала развлечений, с больничным распорядком совершенно несовместимых. А Дэн… Он послушно выполнял все, что ему назначали — глотал лекарства, терпел уколы, анализы и обследования, неподвижно лежал под капельницей сколько нужно. Только раз попытался протестовать — когда у него отобрали комм, перенастроив все входящие звонки на Стаса, и перекрыли удаленный доступ с планшета к рабочим базам. Но довольно быстро смирился. Волноваться Вениамину было совершенно не с чего. Разве что Дэн казался ему уж слишком спокойным. За богатую врачебную практику доктору Бобкову попадались совершенно разные пациенты — в диапазоне от тех, кто относился к своему здоровью легкомысленно-наплевательски до патологических ипохондриков, вечно подозревающих у себя смертельные болячки и не находящих себе места из-за малейшего чиха. Дэн легкомыслием никогда не страдал, как и склонностью к необоснованной панике, с инстинктом самосохранения у него было все в полном порядке. Но сейчас он вел себя так, словно его не увезли на скорой четыре дня назад прямо из офиса, а он просто взял небольшой отпуск и внезапно решил провести его в клинике своего друга. Это казалось Вениамину странным и слегка пугающим. Чудилась ему в абсолютном спокойствии некая обреченность. Хотя, вполне возможно, доктор просто себя накручивал, они ведь все здорово переволновались. В любом случае все пожелания дорогого ему пациента, не идущие вразрез с лечением, он старался выполнять, и когда Дэн спросил, нельзя ли ему увидеть стасов архивный фотоальбом, тут же ответил утвердительно.

Вставив инфокристалл в разъем на планшете, Дэн раскрыл всплывшие вирт-окна с изображениями каскадом и двумя движениями настроил слайд-шоу.