Не на месте(СИ)

Мачеха сидела ужасно важная, вся такая утомленная, будто большое дело делает... Вдруг вспомнилось, какая она была на свадьбе: блеклая девчонка, ни кожи ни рожи. Как косилась с ужасом на дородного супруга, чуть не втрое ее старше, и на нашу понаехавшую со всего княжества шумную родню. И как троюродные дядья переговаривались спьяну: "Чегой-то Ний такую невдалую взял? Не мог поглаже найти?" - "Поглаже больно горозды хвостом вертеть, а он, знаешь, с того разу на этом деле повернутый". - "Ну! Так и брал бы уж какую кривулю горбатую, чтобы точно никто не обзарился". - "Во-во..." Мне от тех разговоров было противно, а мачехе - и подавно. Она украдкой утирала глазки и гадливо сторонилась батиной лапищи, норовившей ее приобнять... Мачеха поревела дня два, а потом они быстро столковались, и жили душа в душу. Женщины быстро привыкают к побрякушкам, к дорогим нарядам...

А я не женщина, я тот самый "раз", на котором батя "повернулся".

***

Дом Ваарунов - небольшое строение с увитым виноградом фасадом и каменным ограждением вокруг симпатичного садика. Стоит третьим по улице Дюжь-пяти Апостолов. Из окна кабинета господина Вааруна хорошо просматриваются стена и башни Чашинского замка. Убранство внутри скромно-изысканно, но мрачновато: все в каких-то серо-голубых тонах. Хозяйства никакого не держат, живут одним жалованием господина помощника главного стряпчего, чем и гордятся. Очевидно по уши в долгах, иначе не прельстились бы возможностью породниться с зажиточными выскочками.

Ону Ваарун - позднее, единственное и обожаемое дитя. В ее образование и наряды родители, судя по всему, вбухали последние деньги, но привлекательнее она от этого не стала. Ону дружится с моей сестрицей и кузинами, и прежде бывала у нас, но раньше я к ней не приглядывался. Теперь рассмотрел вполне.

Жуть. Рыбина сушеная. Костлявая, угловатая, как не подойдешь, везде локти торчат. Черты мелкие, и зубки под стать: меленькие-остренькие. Нкоатуцури ты моя... Даже и не пытается быть милой. Говорит - как по кусочку от тебя откусывает. Ты ей: "Славная нынче погодка", а она в ответ: "Это, знаете ли относительно. Растения, например, в жару изнывают без воды". И ждет, как отреагируешь, глазками сверлит. Не иначе, Знахарь по Пути - этим вечно всех надо распотрошить, изучить, в невежестве уличить...

Итак, мы обедали.

Стол был длиннющий, с явным переизбытком посуды, но в смысле угощения скудный: супчик жидковат, пироги тощи. На одном конце поместились старшие: пожилая чета Ваарунов, парочка каких-то их родственниц (не то бабушки, не то тетушки) и батя с дядей Киту. Наши травили байки, что поприличнее, Вааруны вежливо смеялись. На другом конце пикировались мы с Ону. Она постреливала своими умностями, я что-то мекал невпопад. Шаркали туда-сюда двое дряхлых слуг (по ходу, весь их штат). В саду на дереве скучала наша Кошка, взятая больше для форсу, чем для охраны.

Тянулось все это кошмарно долго. Наскучив, я, кажется, даже задремал. Уронил голову на руку и тут же прям провалился.

И привиделось мне следующее.

Как будто я в большущем зале, таком огромном, что стен не видать. В воздухе вокруг плавают волшебные светящиеся шары, а внутри них - трепещет, сияет, мигает. (Светлянки что ли? Но светлянки не летают...) Я, который во сне, (колдун? ученый-алхимик?) тоже сидит за столом, но каким-то чудным, из тонюсенькой полоски неведомого металла, и ножек внизу, кажется, вообще нет. И на столе том не реторты-колбы-склянки, не лапки жесткокрылов и не амулеты. На нем - рисунки. Люди. Всякие. Мужчины и женщины, все голые и все какие-то неправильные: чересчур широкие или тощие, мелкие, горбатые, долговязые, зверообразные. Особенно гадки низколобые плюгавые карлики с хвостом и чешуей на спине. И я, который во сне, словно никак не может выбрать, решиться. Я прямо чувствую его мучительные сомнения... Тут он делает жест, и уродцы вдруг начинают оживать, поднимаются с листов, наливаясь плотью. Очертанья их тел меняются, колеблются подобно пламени...

Я очнулся, встряхнулся. Никто не заметил моего забытья. Значит, оно длилось лишь пару мгновений... Экая ерунда! Покойница тетушка всегда говаривала: которые дети много выдумывают, тем потом кошмары снятся.

Но вернемся к нашей проблеме. Проблема ковырялась крошечной вилочкой в пирожном и смотрела в окно на Кошку. Вопрос: как же быть? И тут на меня снизошло озарение. Лучший и первейший мой союзник против неминучей нашей свадьбы - сама Ону. Следует лишь слеганца подготовить почву...

Обед кончился, старшие остались в столовой, а нас выперли в сад. Я взял деву под ручку (в ребра тотчас уперся острый локоток). Вблизи Ону уже не казалась такой грозной, хоть и сыпала изощренными колкостями. Струхнула. Еще бы! Умница-девица, из приличной семьи... А тут - такое мурло, все расфуфыренное, но с разбитой рожей и с разодранными кулаками. А жить с таким - как? А в постели? Давай, детка, включи воображение. Уверен, Эру тебе больше рассказывала про мои пьяные дебоши и похабства, чем про мои познания.

Что ж, тем лучше...