Не на ту напали!

Только теперь я поняла, что наступила тишина. Во время полета я перестала воспринимать гул двигателя как звук. Сейчас мои барабанные перепонки пришли в норму, и я стала различать звуки. Голоса, так сказать, леса: посвистывала какая-то пичужка, кто-то щелкал, кто-то шел по лесу…

Шел по лесу, направляясь ко мне! Вот мое везение и закончилось. Я успела только выкатиться из-под ветвей ели, оставив там «дипломат», когда мужской голос за спиной произнес:

— Ага! Вот она где. А ну, вставай!

Я поднялась и повернулась к говорившему — заросшему до глаз «бармалею» в чем-то брезентовом, сапогах по пояс и с карабином под мышкой. У пояса висели две дохлые птицы. Конечно, у меня самой видок был тот еще: мокрые от росы джинсы, всклокоченная, с безумным взглядом. Однако это еще не давало ему права так себя вести.

Этот хам просто ткнул меня стволом в живот и молча кивнул по направлению к вертолету. Только не это!

Однако меня явно не собирались отправлять домой. По проложенному мной в росистой траве следу (выходит, я себя сама выдала!) мы дошли до вертолета, рядом с которым росла гора выгруженных вещей. Занимавшиеся разгрузкой даже не оглянулись. Я попыталась остановиться и что-то сказать, но конвоир все так же молча ткнул меня в спину, и мы прошли мимо.

Никогда, никогда, никогда я не буду больше очертя голову бросаться куда попало.

От противоположного края поляны в нашу сторону шли несколько человек с лошадями в поводу. Перебросившись парой слов с «бармалеем», они коротко и зло ругнулись. Я расслышала только: «…там разберутся». И мы пошли ТУДА.

ТАМ оказалось в часе ходьбы от места моего приземления. По дороге ничего интересного не случилось. Каждая моя попытка остановиться или оглянуться решительно пресекалась ощутимым тычком под ребра. Я гадала, куда меня ведут.

Вскоре едва заметная поначалу тропинка превратилась в тропу, несколько раз ее пересекали другие тропки. Наконец мы вышли на что-то вроде края большого оврага, и внизу открылась живописная картина — в распадке располагалось небольшое поселение. Десятка два деревянных домов были разбросаны под вековыми соснами. По дну распадка за домами протекал ручей, а за ним до самого противоположного склона тянулись огороды. Лаяли собаки, над крышами кое-где поднимался дымок.

Мы начали спускаться.

Глава 8 Бой в Крыму, все в дыму

Первое, что встретилось нам в деревеньке, — огромная стая свирепых волкодавов, каждый — ростом с теленка. Если бы не мой провожатый, они разорвали бы меня на куски. Лай стоял такой, что в ушах звенело.

Кое-где у домов копошились женские фигуры в новеньких армейских бушлатах и кирзовых сапогах. У каждой голова низко повязана сиротским платком. Одна такая попалась нам навстречу. Крайне сосредоточенно она тащила огромное бревно. В нашу сторону даже не взглянула. Катьки нигде видно не было.

На фоне ушедших в землю бревенчатых избушек, крытых рубероидом, выделялся новым срубом только один дом. Стоящий несколько на отшибе, он один имел большие застекленные окна и… Да, я не ошиблась — тарелку спутниковой антенны на шиферной крыше. Мы шли в сторону этого дома, который я сразу же про себя окрестила «правлением».

Рядом с домом была коновязь, у нее стояли, окруженные тучей слепней, две оседланные лошади.

У высокого крыльца меня остановили, и бармалей крикнул в открытое окно:

— Илларион здесь?

Чей-то хриплый голос ответил изнутри:

— Да не, он с мужиками на охоту ушел.

— Выйди-ка, дело есть.

Кто-то закряхтел, и в дверях появился заспанный краснорожий коротышка в застиранной майке и сатиновых трусах.

— Ну что тут у тебя? — спросил он, почесываясь и зевая.

— Да вот, кажись, шпиенку словил. — Мой конвоир длинно сплюнул. — На поляне была. Я смотрю, только вертолет сел, она шмыг наружу — и бяжать.

— Дак, может, она из этих?

— Сказал! Эти не бегают. Она, видать, в грузе пряталась — сзади выскочила.

— Е-о-о… Так она ж, значит, не готовая еще. Дела…

Коротышка поскреб щетину на подбородке.

— Ну, чо, я сейчас один. Химик только завтра вернется, хорошо, если к вечеру. Они на Волчью Гриву поперли. Мокрогубовы все на разгрузке.

— Да я их встретил…

— Ну. Как все привезут, собирались на плантацию — у Химика черемша кончилась. Это тоже пара дней. Короче, так. Бери Чалую, эту свяжи на всякий пожарный и дуй с ней в Крым. А то как бы чего не увидела лишнего. Покувыркаешься там с ней ночку, а завтра привезешь, и пусть Химик сам думает, что с ней делать. Он на то и прохфессор, чтоб думать.

Говоривший сам засмеялся своей шутке и исчез в доме. На меня они никакого внимания не обращали, словно говорили рядом с каким-то чурбаком. Ну погодите, я вам еще покажу!