Не надо было вмешиваться

Вот так вот. Гомосексуалистов в городе совсем мало, зато всевозможных скинхедов и прочих любителей почесать кулаки – до хрена. И им только что совершенно официально дали понять, что за побитых общечеловеков репрессий не ожидается. А главное, ведь и придраться-то не к чему! Правда, нашелся один, который заявил, что, мол, представитель сил правопорядка не имеет права неполиткорректно называть геев п…сами, но и тут полицейский нашелся. Заявил, что гей был только один – великий физик Гей Люссак, а остальные – просто п…сы. И ведь прав он был, черт возьми!

Пока Игорь обдумывал эту не совсем уместную мысль, события на экране развивались, и предводитель городских меньшинств уже вопил, размахивая руками и называя подпола неосталинистом, патерналистом и еще какими-то хитрыми словами. Смысла их Игорь, будучи технарем, а не звездуном, не знал, но, слыша их в оскорбительном контексте из уст (по слухам, сахарных) Гарцаяна, решил считать их значение положительным. Правда, тут к поэту на выручку пришла какая-то дама со странной фамилией Окотий и начала вещать какую-то ахинею… Впрочем, это Игоря уже мало интересовало, поскольку у него перед глазами щелкнула ассоциативная цепочка.

Мужчина, за которым следует женщина. За ним тоже охотился мужчина, а последний заказ пришел уже после смерти Забелина. От женщины. Весьма интересно. Паша ведь, может, и гулял налево, однако серьезных отношений на стороне не заводил. Уж Игорь-то об этом знал бы наверняка. Стало быть, появляется вполне реальная подозреваемая. Кто? Ну разу меется, Ирэн. А что, женщина она неглупая, решительная и в курсе мужниных дел. Правда, им с Принцем она сказала, что насчет происшедшего ни ухом, ни рылом, но могла и соврать. А могла и позже что-то раскопать, неважно. И по возрасту подходит, тем соплякам студенческо-пэтэушного разлива наверняка должна была казаться перестарком, так что все сходится. Возможно? А кто сказал, что нет. Вот только у Ирэн уже ничего не спросишь.

И тут в полный рост вставал насущный вопрос о том, кто ее убрал. В случайность с этой минуты Игорь не верил ни на грош. Это случайного человека сбивают просто так, а если погибший замешан в афере с большими деньгами, то его смерть с ними и связана. Прав Николай, деньги тут замешаны наверняка очень приличные.

Игорь встал и нервно прошелся по комнате. Со стороны это, учитывая его рост, наверное, выглядело комично, но сейчас ему было наплевать. А ведь все сходится! Стиль наезда один в один. Фотография? Так общих фото у них с Пашей и той же Ирэн выше крыши. Лишнее вырезать не проблема, фотошоп в помощь, как говорится. И ведь у Ирэн, в отличие от мужа, почти получилось. Только вот не учла, что Игорь окажется со спутницей, а та вполне профессионально машет тяжелыми и острыми предметами. И остаются всего три… Нет, четыре вопроса. Что это такое можно поиметь за его, Игоря, неприсутствие в городе в течение месяца? Кто на самом деле Ольга, слишком уж точно оказавшаяся в нужном месте и в нужное время? Кто именно грохнул Ирэн? И кому есть интерес в том, чтобы с Игорем ничего не случилось? Найдутся ответы – тогда можно и рассчитывать дальнейшие ходы. Как там в римской юриспруденции? Ищи, кому выгодно?

И вот тут мозг выдал сбой, поскольку некоторых из тех, кому выгодно, Игорь знал лично. Ведь их фирме и выгодно. Они рынок захватывают, точнее, уже практически захватили. Могла Ирэн не захотеть его отдавать? Еще как могла. У нее планы были серьезные, не зря же она с Игорем да с Николаем разговоры вела. Могли ее убить за это? Могли, но – вряд ли. Все же не те суммы там крутились, ради которых по-настоящему серьезные люди будут рисковать. Игорь понимал, что шеф его – мужик с немалым жизненным опытом, прошел лихие девяностые, а там чистеньким никто, наверное, не оставался. Может, и убивал, кто его знает. Но именно тот же опыт не даст шефу рисковать по мелочи, так что маловероятно. Скорее, даже вообще невероятно, и этот вывод успокоил Игоря.

Однако если не они, тогда кто? На этот вопрос ответа не имелось. Игорь просто не разбирался в городском криминальном мире. И радовало лишь одно: убивать его и впрямь не хотят, скорее, даже оберегают, только как-то немного с запозданием. И крутись теперь как хочешь.