Не надо, дядя Андрей! (СИ)

Когда его упругий ствол разрывал мои губы, я думала, что задохнусь… Он был таким грубым, таким жестоким, словно ему вообще было насрать, что я там чувствую. Неужели его женщинам это нравится? Или ему тоже насрать? Тогда почему они возвращаются? Делать эти отвратительные вещи… подчиняться ему. Когда он оттягивал мне голову за волосы, у меня искры летели из глаз.

Что-то в Андрее было такое опасное, что сейчас мне и вправду казалось, что злить его не надо. Но не зайдет же он слишком далеко?

И еще…

Я сглотнула, вновь ощутив этот вкус, вспомнив, как туго входил в мое горло вибрирующий от напряжения член.

Мне…

Было бы…

Любопытно…

Как-то потрогать или попробовать его на вкус… самой. Без насильного насаживания горлом на стояк, без долбежки затылком о косяк и льющихся из глаз слез. Облизнуть эту… стальную твердость под мягкой кожей. Самой.

Но…

Не так.

Я скривилась, снова собираясь заплакать.

В дверь раздался стук. Ну не совсем стук. Небрежный, символический бряк костяшками о дерево, словно случайно. И спустя секунду она начала открываться. Я подобрала под себя ноги, закуталась в одеяло и отползла в угол кровати. Андрей вошел и его взгляд сразу метнулся к моему рту. Я сжала губы, вновь ощутив снующий между ними ствол.

Но он тут же перевел взгляд на какую-то точку за моей головой. И дальше обращался только к этому участку стены. Я даже проверила — там ничего не было. Обои, краска. Все.

Андрей был в майке без рукавов, и было видно как струятся по его рукам татуировки: черный стилизованный огонь, острые язычки, извивающиеся от плечей до запястий.

Когда он поднимал руку, чтобы почесать отросшую щетину, огонь становился живым и страшным.

— Ну что ж, Лиза, поговорим откровенно… — сказал он спокойно. Он больше не орал, не рычал, не шипел. И это спокойствие напугало меня куда сильнее.

— Хорошо, — кивнула я.

Он не посмотрел на меня. Еще раз потер подбородок и сказал:

— Ты уже убедилась, что я мудак. Ты убедилась, что в полицию идти бесполезно.

Я втянула в себя воздух. Надеялась все-таки найти отделение, где нет его друзей.

— Можем повторить с любым полицейским, на которого ты покажешь, — оскалился Андрей, бросив на меня короткий взгляд и снова глядя мимо. — Уверяю тебя…

— Я поняла, — кивнула я, оставшись при своем. — Но… Можно я просто уйду?

— Куда? — как-то ядовито поинтересовался он, вновь пробежавшись по мне быстрым взглядом. — Твой паспорт у меня. Телефон тоже. Денег у тебя нет. Квартиры нет. Куда ты собралась идти?

Я упрямо мотнула головой. Неужели мне никто не поверит? Но он словно ответил на мои мысли:

— Ты соплюшка с неадекватным поведением. А я известный врач, кандидат в депутаты, уважаемый человек. Просто не советую проверять, поверь мне, тебе же будет хуже.

— Что… ты хочешь от меня? — спросила я тихо.

Мне было непонятно.

— Я хочу, чтобы ты стала нормальным человеком. Отучилась в своем сраном вузе. И свалила нахуй. Моя ответственность, чтобы ты не опустилась и не превратилась в шлюху. Ради памяти моего брата. И я выполню это любой ценой. Дотерпишь до выпуска, будешь свободна. Хоть весь город тогда обслуживай.

— Пять лет? — тихо спросила я. Хотелось выть. Неужели нет вариантов освободиться от него? Я не выдержу и месяца!

— Пять лет. Жить вместе нам будет тяжело, но выбора нет. Я тебе не доверяю и буду контролировать. Завтра придут рабочие, сделают тебе нормальную комнату с ванной и замком. Будешь сидеть там. Будешь хорошо себя вести, начнешь выходить гулять. Плохо…

Я уже была на грани истерики. Тюрьма! Хуже тюрьмы! Там и то больше свободы! ЗА ЧТО?!

— А если плохо, то что? — Спросила звонко сквозь слезы в голосе. — Опять меня выебешь?

— Да. — Спокойно согласился он. — Я тебя опять выебу. И тебе не понравится.

ЧТО????????

Я была в шоке. Как он… так… Как он мог говорить так спокойно? Такие дикие, невозможные, чудовищные вещи обещать?

Я была в шоке.

Но Андрей не шевелил и бровью. Стоял, повернувшись боком, молчал. Только зубы сжимал и стискивал кулаки скрещенных на груди рук.

— Что ты так удивляешься? — В чайных глазах полыхнула ярость, но была тут же подавлена. — Диктофона у тебя нет, меня не привлечь. А так, я подумал, что хорошая же мотивация вести себя прилично, Лизонька. Подумай.

— Ты… — я задыхалась от слез в горле.

— Мудак и насильник, — закончил за меня Андрей. — Зачем я буду с этим спорить, да? Я лучше подтвержу эту репутацию. Все. Чем ты меня назовешь, получишь в ответку. Чтобы не зря называла.

И он вышел, оставив меня в шоке.

Так себя не ведут! Так не делают! Как так можно?!

АНДРЕЙ

1.

Это помогло.

Бог видит, я… не знаю, чего я хотел. Но это помогло.

Лиза ходила тише воды, ниже травы. Сидела целыми днями в своей комнате, а когда пришли рабочие переместилась в сад. Купалась в бассейне только вечером, когда уходили пациенты, а я оставался доделывать дела в клинике. Как только темнело, поднималась наверх и смотрела телевизор или тупила в интернете.

Я принес ей ноутбук и телефон, она поблагодарила тихим голосом и отменно проходила ежедневные проверки, так что я сократил их до раз в три дня. Думал перевести на раз в неделю.