Не надо, дядя Андрей! (СИ)

Моя божественная нежная девочка, самая чистая и светлая.

С трудом я заставил оторваться от нее, от ее губ, от сияющего тела. Иначе это грозило уже сумасшествием. Снова хотелось с ней в постель: ублажать ее, погружаться в чистоту и свет.

Надо было держать себя в руках. Второй шанс был дан мне не для того, чтобы я провел ее между ее стройных ножек.

— Что будешь на завтрак? Сделать тебе кофе?

Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, удивленными, как у куклы. Да, я нечасто делал кофе своим бабам, но ей-то откуда это знать? Ради нее я был готов на все.

— Чай. Мне чай… — ответила она. — И салат, там в коробочке есть.

Она кивнула на холодильник.

Я достал ее салат, подписанный как «Элитное наслаждение с апельсином», нажал на кнопку термопота, но себе еду пока не стал доставать. Дождался, пока Лиза погрузит вилку в сплетение салатных листьев и только тогда спросил:

— Скажи, почему ты соврала про девственность?

Она отбросила вилку, словно это была ядовитая змея. И отодвинулась от кухонного стола.

Глаза тут же устремились в пол. Моя бедная запуганная девочка. Как же Алина все-таки права, какой я урод. Но ничего, я все решу. Я сделаю все для Лизы.

— Я не врала, я правда… не…

Она всхлипнула.

— Не девственница?

Она кивнула.

— Тогда почему я снова тебя порвал?

— Не знаю…

— Сколько раз у тебя это было?

— Один…

Я нахмурился, не совсем ее понимая.

— Один мужчина? Или один раз?

— Один раз.

Я присвистнул. Такие случаи бывали, когда девчонку не с первого раза рвали. Одна шалава, по слухам, четыре гребаных раза вешала мужикам лапшу на уши и тянула с них бабло за «целочку». На пятый уже все было в клочья, хотя она и попыталась. Она по слухам, долго жалела, что не выставлялась на аукцион. В четыре раза больше сняла бы.

Вот и моя девочка, видимо, со своим мальчиком с пипиркой только надорвала себе чуть-чуть, а так осталась девственной.

— Когда это было?

И как так вышло, что с такой репутацией, как мне брат описывал, она всего один раз трахнулась?

— После похорон мамы…

— И все? Он тебя трахнул и отпустил?

— Я сама ушла… он…

Лиза вскинула на меня глаза. В них бриллиантовыми каплями стояли слезы. И я догадался:

— Изнасиловал тебя?

Ярость вскипела в крови, когда она кивнула.

Совесть шептала, что и я не лучше, но я был намерен закопать этот шепот поглубже.

Вместе с этим подонком.

— Как зовут? — Спросил коротко и зло.

Она замотала головой, разбрызгивая слезы.

Вот будет теперь свой соленый салат есть. Я встал и подошел к ней поближе. Ожидал, что она съежится, но едва я сказал:

— Лизонька…

Как она подняла ко мне зареванное лицо и спросила, кусая губы:

— Будешь его наказывать?

Что-то в глубине ее глаз сверкнуло дьявольское. Или мне показалось? У меня тут уже стояк шарашил звенящим напряжением прямо в мозг, я едва удерживался, чтобы не наброситься на заплаканную мою светлую девочку. А когда в глазах мелькнули чертята, захотелось и вовсе надрезать свою черепную коробку, чтобы копящийся там пар со свистом вышел наружу.

— А ты не хочешь?

— Хочу! — выпалила она, и дьявольские искры вновь сверкнули в глазах.

Ух, как меня накрыло!

Как хлынула кровь в одно только место между ног и член дернулся, вознамерившись вздыбиться корабельной мачтой!

— А что еще ты хочешь? — опасно мягко спросил я.

Но моя рука уже хозяйничала на ее теле, отодвигая полы покрывала, в которое она замоталась. Я встал перед ней, чтобы стоящий член никак не ускользнул от ее внимания, и Лиза меня не разочаровала.

Ее взгляд воткнулся прямо в него, а еще она облизала губы.

— Знаешь, херня все эти элитные апельсины, — вздохнул я, поглаживая свою девочку по голове. — Сегодня у тебя будет белковый завтрак. Спортивный.

4.

Но сначала… завтрак будет у меня.

Я подхватил ее под попку, сажая на столешницу. Покрывало сползло, обнажая мою девочку целиком. Светлую, красивую. Я залюбовался ею. Круглая грудь подрагивала, потому что Лиза дрожала под моими руками. От тонкой талии круто расходились идеальной формы бедра. Нежная светлая кожа золотисто светилась, словно в моих руках была богиня. Когда я раздвинул ее ноги, мне открылось невероятное сокровище: нежно-розовые лепестки складывались в изящную розу с набухшим бутоном между губок.

Пахла Лиза тонко и сладко, так что я не стал сдерживать свой порыв сразу попробовать ее на вкус. Я раздвинул пальцами ее складочки, прошелся сразу снизу вверх по всей ее уже влажной щели, с наслаждением вдыхая чистый юный запах моей девочки.

Как раньше мне хотелось унизить и опустить ее, трахнуть как можно более грязно, так сейчас больше всего меня возбуждало то, как она вздыхает, всхлипывает, когда мой язык томительно медленно кружит вокруг ее клитора, собирает ее соки и с хлюпаньем входит в ее узкую дырочку.