Не надо меня обижать (СИ)

— Когда ты летишь? — Рина как всегда была немногословна.

— Через пять часов. Быстро соберу чемодан и в аэропорт. Билет уже заказала.

— Возьми успокоительные. И не возмущайся. Я знаю что тебе они не нужны, но пусть будут. Вдруг понадобятся, а без рецепта ты их вряд ли где найдешь, — предупредила меня подруга.

— Я сама справляюсь, — криво улыбнулась, помня свою тихую истерику на съемочной площадке.

— Не спорь. Я тебе плохого не посоветую. С Алисой будешь встречаться?

— Придется.

— Сними номер. Не вздумай жить дома. Это нарушит твое душевное равновесие, — Рина была как та курица наседка. Старалась предвидеть все на свете.

— Я и не собиралась.

Жить в одном доме с Алисой не входило в мои планы.

— Вот и правильно. Вот и молодец. Как только выяснишь что с Авой, то сразу назад. Поняла меня? — повысила голос Рина.

— Ты прямо тиран, — мне была приятна забота подруги. Она не один раз стояла между мной и обрывом. Если бы не она, я не знаю что со мной было бы. Ее помощь огромна. Ее забота бесценна.

— Знаю я тебя. Береги себя. Помни, ты не одна, — настраивала меня подруга.

— Я помню. Спасибо, Рина.

— Давай собирайся уже. Целую, — попрощалась со мной девушка.

После разговора с Риной на душе стало значительно легче. Все же на самом деле так здорово, когда ты кому-то нужен, кто-то о тебе заботится, переживает, волнуется.

Я глянула на часы, времени на сборы оставалось очень мало. Надо было поспешить.

* * *

Долгий перелет, ожидание багажа, отсутствие сна, сыграло со мной злую шутку.

Я отрубилась прямо в такси.

— Девушка, вас куда? — кажется меня звали уже не в первый раз. — А то вы сказали только район.

Пришлось назвать адрес. Я надеялась, что больше ноги моей не будет в отчем доме, но по всей видимости, никогда не говори никогда.

Звонить Алисе и «светить» свой номер телефона я не хотела. А покупать новый не было ни сил, ни времени, особенно учитывая расстояние между городами.

Потому я ехала туда, где родилась, но назвать это место своим родным домом я не могла. Слишком много нехорошего было с ним связано.

Такси остановилось возле тротуара, водитель помог мне вытащить вещи. Надо было все же вначале снять номер, а уж потом ехать на встречу с Алисой. Вот только я очень спешила узнать что случилось с Авой.

— Этого много, — водитель вопрошающе посмотрел на меня. Я запарке протянула не ту купюру, забыв, что в маленьком городишке и проезд стоит гораздо дешевле.

— Оставьте, — помахала рукой, подумав, что пусть хоть у таксиста будет хороший день, если уж мне не повезло.

Мужчина расцвел, словно майская роза.

Ну, вот. Одного осчастливила. И то дело.

— Если что нужно, то звоните. Вот моя визитка, — мужчина протянул желтый прямоугольник с изображенными на нем шашечками.

— Хорошо. Буду иметь в виду.

Водитель уехал, а несколько секунд постояла, собираясь с силами, и только тогда двинулась навстречу прошлому. Отчего-то мне хотелось, чтобы в доме никого не было. Раз Ава в больнице, то и Алиса должна быть около нее.

Ключ от дома был на своем законном месте, под горшком с цветами.

Однако он не понадобился, внутри были люди.

— Ну, наконец-то, — не успела я открыть дверь, как на пороге появилась Алиса.

Немного постаревшая, но все такая же невозмутимо холодная, как и много лет назад.

— И я тебя рада видеть, Алиса, — постаралась ничем не выдать эмоций, которые испытала от встречи с матерью.

Сколько бы я не вытравливала в себе это чувство, но периодически оно просыпалось внутри меня. Надежда. Надежда на то, что когда-нибудь Алиса не будет ледяной статуей со своей родной дочерью, а растает, став обычной, родной, близкой, той, которую можно назвать мамой. Но нет. Чудес не бывает. Она осталась прежней.

Женщиной, не любящей свою дочь.

— Сколько раз тебе говорить? Не называй меня Алисой.

— Тогда буду звать тебя по фамилии. Так устроит? — в вопросе имени я была тверда, как ни в чем другом. Однажды назвав ее по имени, я больше не меняла своего мнения.

Алиса поджала губы от недовольства, но больше возмущаться не стала, видимо, поняв, что меня не переломить.

Молчание затягивалось. Тогда я решила его нарушить.

— Когда поедем к Аве. Кстати, где она лежит? И насколько все серьезно?

— В психушке. Просто так к ней не пускают, только по разрешению, — упоминание о второй дочери смягчило черты лица Алисы. Было видно, что мать хоть немного волнуется о своем дитя. Если бы это было не так, то не позвала бы она меня. Никогда и ни за что.

— Как в психушке? — я присела на подлокотник лавки, стоящей на открытой веранде.

— Ава вскрыла себе вены, и пыталась это повторить вновь, — на последней фразе Алиса сломалась. На глазах матери выступили слезы. Все же Ава была единственным ребенком, которого она любила. По крайней мере, мне так казалось.

— Что с ней случилось? Почему? — воскликнула, поняв что все серьезно. О подобном повороте событий я даже не не могла предположить.

— Я не знаю, она молчит, лишь смотрит в одну точку и все.

— Как такое могло произойти?