Не надо меня обижать (СИ)

— Ава, я не буду тебя трогать. Ты только скажи, ты меня помнишь? — я ни на миллиметр не попыталась сократить расстояние между нами. — Скажи. Или кивни, — медленно добавила, чувствуя как в горле встает ком, мешая говорить.

Надо установить контакт. Хоть какой-нибудь, но контакт. А иначе не получится ничего. А про откровенность можно только лишь мечтать.

Ава молчала. А спустя мгновение приняла ту же позу, что и раньше, то есть уткнулась лбом в колени. Закрылась. Спряталась.

Я посидела еще несколько минут, понимая, что вряд ли сегодня добьюсь каких-либо результатов. Главное я увидела. И у меня возникло множество вопросов.

Неужели Алиса не сказал мне главного? Неужели умолчала?

Как же я ее ненавидела в этот момент.

Медленно встала с кровати, и так же медленно вышла из палаты, стараясь до последнего не выпускать Аву из поля зрения. И лишь оказавшись около двери, повернулась к ней спиной.

На сетчатке глаза зафиксировалась хрупкая девушка с давно не чесанными волосами, сжавшаяся в комочек. Видеть такой сестру было больно. Не только душа Авы кровоточила, но и моя.

— Ну, что? Она пошла на контакт? — набросилась на меня врач. Я так и не вспомнила как я зовут, а переспрашивать было как-то неудобно. Да и не нужно мне было ее имя.

— Нет, — ответила коротко. — У меня к вам вопросы. Мы можем тут поговорить? — по коридору два санитара везли тележку, укрытую простыней. Что под ней находилось, для меня было загадкой. Единственное, что радовало длина тележки. Она была короткой. Значит, под простыней не труп.

— Пойдемте в мой кабинет, — женщина тоже не желала чтобы наш разговор слышали чужие уши.

Пройдя по коридору, мы спустились на первый этаж, где и располагался кабинет врача.

Эльза.

Я все же вспомнила ее имя. Память удачно и главное вовремя его подсказала.

Оказавшись в небольшом помещении, я огляделась. Не только в палатах были зарешеченные окна, но и в других помещениях больницы. Видимо, для того была необходимость.

— Присаживайтесь, — Эльза показала рукою на диван. Я повиновалась. — Коньяк будете? — внезапно спросила она.

Я удивленно взглянула на женщину и. согласилась. Эльза подошла к шкафу, открыла дверцу, до меня донесся булькающий звук.

Женщина развернулась, держа в руках две небольшие рюмки, совершенно не предназначенные для коньяка, до верху налитые коричневатой жидкостью.

Одну рюмку Эльза протянула мне. Я взяла. Женщина уселась рядом со мной. Так, как еще недавно сидела я рядом с Авой.

— Теперь можешь спрашивать, — позволила Эльза, отпивая из рюмки коньяк.

Я пригубила жидкость, она обожгла мне губы. Самое то для начала разговора.

Внутри меня клокотал вулкан, который я желала хоть чем-то загасить. Для чего влила в себя приличный глоток коньяка. Чуть не закашлялась.

— Аву изнасиловали? — спросила глухо.

— Я тоже так подумала в первую очередь, но осмотр девушки показал, что она до сих пор девственница. Никаких повреждений внутренних органов выявлено не было. Томография тоже не дала результатов.

От неожиданности ответа я сделала еще один глоток.

— Но как же так? — ведь я была уверенна в положительном ответе.

— Вот и я думаю, как так? — глухо произнесла женщина.

— Она больна? — я имела в виду психическое заболевание.

Эльза меня поняла даже без уточняющих вопросов и отрицательно мотнула головой.

— Ее поведение несомненно ненормально, но это совершенно не то, что ты имеешь в виду.

— Тогда что?

— А вот это я сама хочу узнать. Но никак не могу. Сколько не пыталась. Она закрыта. Вообще. Молчит и все. Сколько бы ее не пытались разговорить, — в словах женщины я слышала нотки разочарования.

— Мне она сказала не трогать ее. Наверное это связано с тем, что ее обездвиживали? — пытливо посмотрела на Эльзу.

— Не знаю, — она поджала губы, после чего допила коньяк.

— Можно я завтра приду? — знала, что не уеду из города до тех пор, пока не узнаю всю правду об Аве и не смогу ей помочь.

— Только после обеда. Меня с утра не будет, — предупредила Эльза.

«А не такая она и противная», — подумала, выходя из здания больницы.

* * *

— Ты была у сестры? — требовательно спросила Алиса, входя в кухню, где я только что налила себе чай. Кушать хотелось неимоверно. Все же надо было заглянуть в закусочную по пути домой. Я же спешила забрать свои вещи, но не успела до прихода матери.

Лучше бы еще чуть-чуть потерпела и тогда бы не встретилась с Алисой. А вот теперь придется разговаривать.

— Была, — ответила коротко.

— И что? — мать никогда не отличалась долготерпением.

— И ничего, — мне самой хотелось все переварить, обдумать как помочь сестре. И меньше всего я хотела, чтобы этому процессу мешала Алиса.

— А какого ты тогда ходила в больницу? — воскликнула она.

— Вот и я думаю, какого., - помешала сахар в кружке с чаем. Я бы с удовольствием отгородилась от всего мира, а тем более от хозяйки дома. Думать я любила в тишине, чтобы никто не мешал. Не дергал. В душе нарастал гнев. Гнев на мать, которая так и не научилась слушать, которая так и не научилась нормально разговаривать. Я сдерживалась до последнего, заставляя себя правильно дышать, как меня учили.

Однако все же не выдержала и взвилась: