Не надо меня обижать (СИ)

— И что же ты придумала? — тихо спросил мужчина, вставая следом за мной.

— Подсунула негодный карабин. Иси очень любил заниматься скалолазанием в свободное от работы время. В этом он находил особое удовольствие. Высота его пьянила. Вот на этом я его и поймала. Он ушел в горы. и не вернулся. Его нашли спустя трое суток. Оказывается он был жив, после того как упал. Он жил почти сутки.

Судьба распорядилась таким образом, что ему никто не помог за это время, когда его сердце еще билось.

Я повернулась к Стефану лицом. Я хотела видеть реакцию на мои слова. Пусть мне будет больно, но я должна была знать, что она меня осуждает. Этот момент должен решить наше дальнейшее существование вместе, если такое возможно.

— Я дико обрадовалась, когда узнала что случилось с Иси. Я хотела чтобы он помнил каждый день, каждый миг, каждый жест из того, что со мной сотворил. В кого он меня превратил. Я — чудовище. Я знаю. Я говорила себе это десятки раз. Я не добрая женщина. У меня нет принципов. Я мщу за себя, за своих близких, за тех, кто мне дорог. Мстила и буду мстить. Всегда. Пока жива. Потому что не надо меня обижать, — последнее я почти выкрикнула в лицо Стефану.

— Это я уже понял.

— Что ты понял? — сердце начало замедлять свой бег.

— Ты — чудовище. Со своими принципами и кодексом чести. Ты никогда не не дашь себя в обиду, чего бы тебе это не стоило. Ты упадешь, разбив все что можно, но все равно встанешь и пойдешь, чтобы накостылять своим обидчикам, — чем больше Стефан говорил, тем сильнее я осознавала, что для меня наступает конец света. Мой личный конец света. Казалось, будто внутри все замирает, сковывается холодом.

Что ж, этого следовало ожидать. Я попробовала. У меня не получилось. Значит, так должно было быть. Я сделала все что могла.

Стефан еще что-то говорил, но я его не слушала, думая как же мне не разбиться вдребезги до того момента, как я выйду из квартиры. Мне надо всего лишь немного потерпеть. Я смогу. Всего несколько минут игры в невозмутимость. Я ведь хорошая актриса. Мне всегда удавалось передать живые эмоции. А теперь надо сделать кое-что обратное. Надо сыграть их отсутствие. Только и всего. Это не сложно. Это совсем не сложно.

— Ирма! Ирма! Ты меня слышишь? — Стефан схватил меня за предплечья и тряхнул, что есть силы.

— А? Что? Я сейчас уйду. Соберусь и уйду. Где-то в комнате должны быть мои вещи, — я ничего не видела перед собой, какая-то мутная пелена застила глаза. Но даже она мне не помешает выполнить задуманное. Я ведь сильная. Я справлюсь. Как справлялась всегда.

— Ирма, очнись! — меня опять тряхнули.

— Мне больно, — поморщилась, постаравшись освободиться от захвата. — Я же сказала, что сейчас уйду.

— Зачем? Ирма, зачем? Объясни! — потребовал Стефан.

Вроде бы его образ стал более различим. Я, наконец, увидела лицо Лема. Он выглядел обеспокоенным и встревоженным.

— Ну, как же. Чудовищу тут не место, — тихо прошептала дрожащими губами.

Только не разрыдаться. Только не это. Надо уйти с высоко поднятой головой. Как я всегда делала. Это трудно, но это возможно. — Я все поняла. Мне не надо объяснять дважды.

— О, Боже! Ты меня не услышала, — разочарованно произнес Стефан. — Ты — мое чудовище, — и помимо воли мужчина привлек к себе. По сути принудив прильнуть к его груди, от которой исходил такой родной, такой знакомый запах. Его нельзя перепутать ни с каким другим. Это как узнавание на генетическом уровне.

Внутренняя память.

Именно он заставил прислушаться к словам Стефана, очнувшись от полуобморочного состояния, в котором находилась.

— Ты меня не гонишь? — осторожно спросила.

— Слава, Богу. Ты хоть что-то поняла. Конечно же, я тебя не гоню и даже не собирался этого делать. Ты все неправильно поняла. Я всего лишь хотел сказать.

Только не впадай в ступор. Я больше этого не переживу. Так вот, я хотел сказать, что прошлое должно остаться в прошлом. И не я тебе судья, а ты сама себе. То, что ты рассказала о самом дорогом для меня является великой честью, максимальным актом доверия, который можно представить. И я это ценю. Поверь, я оправдаю твою честность, разделив с тобой груз боли, который ты несешь столько лет. Все мы не ангелы. Ни ты, ни я. И именно потому мы вместе и я не собираюсь это менять. Ни коим образом. Это тебе понятно? — Стефан так сурово на меня посмотрел, что в какой-то момент мне даже стало страшно, а знаю ли я этого мужчину?

— Да, — кивнула, чувствуя себя маленькой букашкой в руках естествоиспытателя.

— Вот и отлично. Пойдем все же что-нибудь поедим. Я проголодался, как черт, — Стефан обнял меня, увлекая в сторону двери.

Мы миновали огромную гостиную, прошли по коридору и оказались в кухне, обставленной по последнему слову техники. Лем усадил меня на высокий табурет, предложив подождать, пока он накроет на стол, а сам полез в большущий холодильник, в который без проблем поместился бы целый буйвол.

— А хозяин не будет против, что ты лазаешь по его вещам, тем более ешь его еду?

— осторожно спросила у Стефана, не желая, чтобы он как-то пострадал из-за меня и своего желания поразить понравившуюся женщину.