Не надо, папа!

Оно зарождалось постепенно. Еще на первых собраниях, когда Итачи досрочно окончил академию, Учиха колебались. Собратья были недовольны переселением, их угнетало отношение к Учиха в деревне и подозрения после трагедии Кьюби. И все же кто-то выступал за мирные переговоры, кто-то не мог решить, к кому примкнуть.

Но в последнее время сторонники Яширо, выступающие за государственный переворот, набирали силу.

Размышления перебил сухой голос Данзо:

— Есть в Анбу один шиноби… С твоей точки зрения, он уже может считаться старым шиноби. Ему тридцать четыре года. В свое время он был достаточно способным, многие считали его талантливым, пускай и до тебя ему далеко. Он рано окончил академию, плавно продвигался по рангам и с получением звания джонина вступил в Анбу. Однако, — Данзо сделал театральную паузу, — недавно стало известно, что он связан с деревней Скрытого Тумана.

Так он предатель.

Итачи уже представлял, о чем пойдет речь дальше.

— Значит, моя миссия избавиться…

— Я не закончил, — ледяным тоном перебил Данзо.

Итачи смутился. Маска бесстрастности, которую он с таким трудом поддерживал, едва не раскололась. Выдерживать давление Данзо было сложно. Итачи мысленно сочувствовал Сараде. Очутись перед Данзо обычный гражданский — он впал бы в истерику от одного его вида, таким гнетущим был образ лидера Корня. Будто сущность его была всецело соткана из живой тьмы, концентрированной, даже густой. А Сарада осталась с ним вчера один на один… Хотя нет, еще этот Анбу в тигриной маске. Но так даже хуже.

Саске, почему ты не следил за своим ребенком? Я не могу воспитывать и тебя, и твоих потомков, потерявшихся во времени.

Данзо продолжал взглядом прощупывать Итачи, пытаясь найти брешь в его показной бесчувственности, чтобы всеми силами ударить по ней, сломать внутренний стержень и подчинить его волю.

— Если не рассматривать его связь со Скрытым Туманом, то он отличный шиноби. Его любят соратники. Он пользуется доверием Хокаге.

Зачем ты это говоришь? Чего добиваешься?

Данзо, словно паук, плел вокруг него свои сети. Неторопливо, окольными путями подкрадывался и расставлял ловушки. Это раздражало.

— У него есть жена и дети…

— Я понял, — перебил Итачи.

Но тут же пожалел о своем порыве. Кажется, это было той самой брешью.

— Прошу прощения. Ты проницателен. Мой рассказ был излишним. Но я преследовал лишь одну цель: помочь тебе получше узнать его.

К чему мне знать его? Предатель — есть предатель. Миссия — есть миссия. Я все равно ее выполню, будь он отец семейства или хороший товарищ.

— Убей его.

— Хай.

Уголки тонких губ Данзо приподнялись.

— Учиха Итачи. Я убежден, в Анбу тебе самое место. Для этой миссии ты можешь взять одного напарника. Возьми того, кому доверяешь больше всего. Выбор оставляю за тобой.

Данзо подошел еще ближе и заглянул ему в лицо.

— Мир сам по себе — штука сложная… Его очень трудно создать, но еще труднее удержать.

Недоброе предчувствие охватило Итачи, но ни единый мускул не дрогнул на его лице. Нельзя было выдать свои истинные мысли и мечты. Не этому человеку. Не Данзо. Хотя с каждым словом Итачи чувствовал, что его раскусили: Данзо озвучивал ответ на невысказанные вопросы, терзавшие его с самого детства.

Глубоко в душе Итачи всегда желал только мира. Эта мечта стала его основой и стержнем. Итачи не верил, что искусство шиноби было создано исключительно для разрушения. Он развивался и трудился с одной единственной целью: стать самым сильным шиноби и остановить все войны. Ведь правда же, если в мире не будет никого сильнее, к его словам прислушаются?

Данзо, вычислив это, бил по больному. Вплетал свои мысли в канву близкой Итачи веры, чтобы посеять в его душе зерно верности Корню. Заставить поверить в путь Тьмы.

— Перемирие между странами — вещь временная и хрупкая, оно было бы невозможно, если бы не те, кто поддерживает мир из тьмы, принимает на свои плечи всю тяжесть и грязь, безжалостно избавляется от любой угрозы, способной вылиться в новую войну.

Данзо положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. На дне его души клубилась живая бездна.

— Не прячься от меня, Итачи. Я вижу тебя. Вижу, чего ты желаешь. Мечта об истинном мире — вот что заставляет тебя страдать.

Итачи с трудом сдержался, чтобы не скривиться от тошнотворного запаха: дыхания Данзо. Этот человек беспардонно ковырялся в его душе и мыслях и вываливал на поверхность все самое сокровенное, то, что Итачи так тщательно прятал.

— Принести настоящий мир на наши земли могут лишь существа, полные мрака. Поэтому присоединяйся ко мне, Учиха Итачи.

Глава 13. Бессовестные!

13

— Шисуи-кун, — укоризненно сказала бабушка Микото. — Что произошло?

Сарада немного пришла в себя, самостоятельно сползла с рук Шисуи на порог и буркнула:

— Спасибо.

Шисуи сконфуженно почесал затылок.

— Простите, Микото-сан. Кажется, мы перестарались.

— Сарада, на тебе же живого места нет. Шисуи-кун, это ты сделал?

— Нет. Это Итачи.

Он торопливо выскользнул из прихожей.

— Доброго дня вам!