Не надо, папа!

Райкаге выдернул руку из дыры в столе, скрестил руки на груди и сердито плюхнулся на свое место.

****

Цунаде звонко цокала каблуками по каменным коридорам. Темари, Генма и Райдо шли рядом.

— Где Шизуне? — спросила Цунаде. — Она должна была…

За поворотом коридора послышались быстрые шаги.

— Цунаде-сама! — Шизуне вылетела из-за угла, задыхаясь, и подбежала к ней. — Цунаде-сама! Новости от Шикаку-сана.

— Что случилось?

— Не… гм… Не в коридоре.

Они вошли в комнату, которую самураи выделили для Хокаге и ее свиты. Цунаде подозрительно огляделась кругом. Генма и Райдо все здесь осмотрели, но разнообразие техник шиноби поражало воображение. Подслушивать могли откуда угодно.

Помощница протянула ей свиток. Цунаде скользнула взглядом по записям, цыкнула и прикусила губу.

— За Наруто, значит… Шизуне, передай в Коноху мой приказ!

****

— Им нельзя позволить уйти безнаказанно. Найдите их. Если не сможете захватить в плен, убейте. Таков приказ Годайме! — провозгласил Шикаку.

Асума окинул взглядом крышу Резиденции.

Сколько нас собрали-то… Не меньше сотни.

— Вопросы есть?

Асума поднял руку.

— Я думал, здесь должен присутствовать Чирику, бывший член двенадцати ниндзя-защитников. Что с ним?

Шикаку помрачнел и покосился на монаха, стоящего подле него. Тот опустил голову.

— Чирику-сама… убит ими…

Асума оцепенел.

Чирику… убит?

Асума был уже опытным шиноби. В его жизни немало случалось потерь. Он принимал трудные решения и брал на себя ответственность за чужие жизни, но смерть Чирику стала для него шоком.

Дружище, как же так…

— Вперед! — хрипло воскликнул Шикаку.

Асума сорвался с места со своей командой: он, Шикамару, Изумо, Котецу. Под ногами мелькали крыши и улицы родной деревни. В сердце Асумы закипал гнев и жажда отомстить за близкого друга. Но прежде, чем покинуть Коноху, он хотел посетить одно место.

Они остановились на крыше. Шикамару присел на колено.

— Итак…

— Начнем поиски с Храма Огня, — сказал Асума.

Эта недолгая пауза перед миссией. Он жадно глядел на окно Куренай с вазоном мохнатых маков за мелким заборчиком. Казалось бы, такое же точно окно, как и соседнее, одно из множества других похожих окон, но почему-то вид именно этого конкретного окна грел Асуме сердце.

Вас это не коснется, Куренай. Они не дойдут до Конохи. Я отомщу за Чирику и защищу вас…

— …в конце концов, кто-то же должен это делать, — пробормотал Асума уже вслух.

Вряд ли кто-то из команды понял его.

Глава 111. Нара

111

Бывают такие учителя, которые остаются просто учителями.

Наставник-джонин изначально никому ничего не был обязан. Немногие подходили к этому делу с душой, как Гай-сенсей. Зачастую джонин доводил своих подопечных до успешной сдачи экзамена на чунина, и они расставались, кто в теплых отношениях, кто в не таких уж и теплых…

Шикамару повезло. Его учитель был не просто учителем. Он стал настоящим другом.

Бывали времена, когда тот же Асума казался Шикамару суровым чужим мужчиной, который доставлял кучу гемора, швыряя в него мел на уроках и мешая спокойно дремать. Между людьми из разных поколений не могло быть полного взаимопонимания, но все же существовала же дружба между отцом и сыном, между старшим братом и младшим… И в этой дружбе порой скрывалось большее, нежели в дружбе ровесников.

Шикамару и сам не заметил, в какой момент все изменилось. Быть может, это шоги разрушили между ними препятствия? Асума проводил с ним чертовски много времени и явно получал от этого удовольствие. Шикамару признавал старшинство и опыт сенсея и бесконечно его уважал, но Асума обращался с ним как с равным.

Его было просто обыграть в шоги, но в то же время порой учитель говорил загадками, и эти загадки Шикамару не мог разгадать даже со всем своим аналитическим складом ума. Сенсей же в свою очередь что-то видел в нем такое, чего не видел в себе сам Шикамару. Асума ценил его, и Шикамару все больше казалось, что он совершенно этого не заслуживает.

Конечно же, он не заслуживал.

Асума стоял на коленях на пыльной дороге и истекал кровью, а бессмертный сатанист с косой в животе истерически ржал. Его тело содрогалось от хохота, длинная рукоять косы подрагивала в такт. Он был ужасен и отвратителен одновременно. Это чудовище, изменившее окрас, почему-то упрямо не дохло: ни с косой в боку, ни с отрубленной головой…

Бессмертный вытащил новый складной прут, покачал, как дубинку, похлопывая себя по ладони, резко отвел руку в сторону, и прут разложился, стал длинным и острым. Хидан снова стоял в центре круга. Их с Асумой тела опять были связаны проклятьем. Хидан ударит этим прутом себя, а урон получит еще и сенсей, и тот удар, который переживет бессмертный, для Асумы может стать последним…

Шикамару уже и думать забыл об Изумо и Котецу, которых руками-щупальцами душил Какузу. Во всем мире существовал только коленопреклонный Асума, заливающийся безумным истерическим смехом Хидан и этот проклятый черный прут, блеснувший на солнце.