Не надо, папа!

Ей неожиданно вспомнилось сомнение в глазах Какаши-сенсея, когда он оставлял ее один на один с Кидомару. Усилием воли она заставила себя подняться. Этот бой все больше напоминал ей давнее сражение с Неджи.

«Покажи ему, Хината!» — прозвенел в ушах знакомый голос.

Она снова откашлялась. От металлического вкуса крови во рту стало тошнить. Бьякуган же все еще работал, засек новый залп атак.

Я убедила Какаши-сенсея, что справлюсь.

Хината шагнула назад и вновь встала в стойку. Боль чертовски отвлекала. Хината сомневалась, а можно ли вообще войти в транс с такой болью и когда тебя мутит от вкуса крови, а голова кружится от нехватки кислорода?

Главное — не сомневаться.

Время снова замедлило свой бег. Транс тормозил его. Боль тормозила транс. Заветный последний круг в системе координат так и не появился, как Хината ни пыталась продавить себя глубже — боль возвращала ее сознание к действительности. Все закружилось. Кунаи мелькали, свистели в воздухе. Пальцы и даже огрубевшие ребра ладоней стали ныть. Хината хуже контролировала чакру. Порой кунай задевал ее лезвием и царапал кожу.

И снова спину пробило сильнейшей вспышкой боли. И еще раз.

Транс исчез.

Она рухнула на колени, беспомощно прикрывая лицо руками. Кунаи вокруг засвистели, рассекая ее одежду и волосы, царапая спину, вонзаясь в бедра и голени, разрезая до кости тыльные стороны ладоней. Хината, дрожащая и истекающая кровью, напоминала себе ежа.

Почему я не видела? Я ведь не видела этих кунаев! Бьякуган… видит не все? Слепая зона, о которой я не подозревала?

Тело ныло и немело от вонзившихся в нежную плоть клинков. Вместо выдоха в рот нагрянула новая порция крови, и Хинату вырвало кровью и завтраком. Она не могла дышать. Любой вдох или выдох, и снова кровь. Внутри все хрипело. Грудную клетку сводило болезненными спазмами.

Бьякуган деактивировался. Хината больше не могла его поддерживать и контролировать. Она взглянула сквозь пальцы вперед перед собой. Земля вокруг ощетинилась снарядами Кидомару. Один из кунаев пригвоздил к земле чей-то хвост. Обладатель хвоста, судя по всему, благополучно улизнул.

Ящерица… Сбросила хвост, как Орочимару.

Кидомару расхохотался.

— А ведь в игру становится неинтересно играть, как только понимаешь, как в ней победить. Пора заканчивать с тобой.

Хината из последних сил встала на четвереньки и активировала бьякуган.

Не сегодня. Не знаю как, но я… Я не сдамся.

Порыв следовать своему пути ниндзя перебило кровавым кашлем. Бьякуган остался активированным. Хината видела Кидомару вдалеке у себя за спиной и понимала, что чакры у него стало в десятки раз больше.

Перешел на вторую стадию Проклятой Печати.

Он целился длинной стрелой из самодельного лука. Вычислил слабое место и собирался покончить с ней одной прицельной атакой. Тетива натянулась. Хината в панике осознавала, что не успевает ни развернуться, ни контратаковать.

Кидомару дернулся, и тетива дрогнула. Стрела со свистом рассекла воздух, скользнула у самого уха, отсекла прядь волос и зарылась в землю.

У Хинаты едва не остановилось сердце.

Мимо.

Продолжал играть с ней? Но он вроде бы был решительно настроен на этот раз убить ее?

Хината снова сфокусировалась на противнике. Он нервничал. Уронил лук и чесался. Бьякуган проник глубже. Проявились мышцы, кости, система циркуляции чакры и… жуки. Несколько крупных насекомых: один в ноге, один в боку. Они чавкали мясом и запивали мясо чакрой, увеличиваясь в размерах прямо на глазах.

Это мой шанс!

Хината выпрямилась, и ее вырвало. Утерев рот тыльной стороной ладони, перепачканной в свежей крови, снова поднялась.

Хакке Кюшо!

Кидомару не заметил атаки. Не воспользовался спасительной паутинкой. Удар сбил его с ветки, приложил о дальнее дерево, и тело кануло куда-то вниз.

Хината осела на колени, кашляя кровью.

Сделала. Я это сделала…

Бьякуган деактивировался.

Глава 116. Злопамятный

116

Невидимые беззвучные стрелки внутреннего ощущения времени отстукивали в голове Шино драгоценные секунды. Затея с бомбой замедленного действия проваливалась. Пока он пытался задержать одного из братьев, второй куда-то исчез.

К лучшему это. У Кибы оглушенного теперь в себя прийти есть время.

Кикайчу спиральным вихрем налетали на близнеца, покрывали его ноги и руки, как некогда Таюю, и тормозили движения. Сакон или Укон (различить их было невозможно) пригоршнями сгребал с себя кикайчу и давил их в кулаках. Ему удавалось сантиметр за сантиметром продвигаться к Кибе. Шино готов был отдать паразитам-засланцам кидайчу уже и свои чакру и плоть, лишь бы они росли быстрее внутри тела рогатого урода, но движение удерживаемой им жертвы наконец прекратилось. Близнец истошно заорал. Вскрывая его коричневое тело, наружу лезли кидайчу каждый размером с орех.

Если с одним братом случилось такое, значит, и со вторым должно было.

Шино один за другим швырнул в своего противника кунаи. Из тела близнеца в совершенно неожиданных местах вылезли руки, прорвавшись сквозь покров насекомых, и отбили атаки. Шино не сдавался. Он знал, не все жуки еще вылезли, да и расти они продолжали. На руку ему это играло.