Не надо, папа!

— Для начала мы должны его вернуть, — возразила Сарада. — Тоби… Я его ранила, и серьезно. Он успел ускользнуть, но прожить с такими ранами…

— Тебе удалось его ранить? — поразился Какаши.

— Да.

— Как?

— Случайно, — уклончиво ответила Сарада. — Он становится материальным, когда пытается кого-то затянуть в свою технику.

****

Мужчина с холодной и в то же время мягкой, будто собачья шерсть, чакрой, привел Карин в какое-то неприятное помещение. Белый свет ламп, голые бетонные стены и куча металлических дверей. Чистенько, но грустно. Оно бы напоминало лабораторию Орочимару, но в нем не хватало запахов медикаментов, крови, мочи, плесени и мышиного дерьма.

— Куда мы идем?

— Ты многое знаешь. Тебя допросят.

— М-м.

Карин шла, вцепившись ему в плечо. Мягкую шерстяную чакру мужчины хотелось непрерывно гладить, как маленького щеночка, и Карин с огромным трудом преодолевала в себе эти фамильярные позывы все время, что он нес ее на плечах до деревни. К тому же чакру гладить было нельзя — все равно что пытаться ухватить руками воздух. Вроде бы и схватил, но в то же время ничегошеньки не чувствуешь.

Холодная собачья шерсть завел ее в какую-то дверь. За столами сидели шиноби в темной одежде и банданах с протекторами, а между ними прохаживался главный. Карин почему-то сразу решила, что он тут большой начальник. Его лицо рассекали уродливые шрамы, а сам он выглядел устрашающе и грозно в этой черной одежде, в плаще… Да и чакра была неприятной, жгучей, но не так, как чакра Итачи, которой невозможно было насытиться. Эта чакра жглась неприятно, как солнечный ожог, и покалывала, словно Карин босой ногой пыталась ступить на ржавые гвозди.

— Добрый вечер, — поздоровалась шерсть. — Вот эта девушка. Перед тем, как присоединиться к команде Саске, она работала у Орочимару.

Человек в бандане посмотрел на нее, будто взглядом прошил насквозь. Ощущение солнечного ожога и покалывания ржавых гвоздей усилилось. Карин съежилась и спряталась за спину собачьей шерсти — ее стабильный холодок сейчас был даже приятен, освежал ожоги.

— Не пялься так! — огрызнулась Карин.

Подумаешь, допросный отдел Конохи. После убежища Орочимару и жизни в Скрытой Траве это так, прогулка.

Но покидать свое укрытие за мягкой прохладой шерсти не хотелось.

— А Учиха Сарада? — спросил ожог.

— Ее допрос проконтролирует Хокаге.

— Понял. Эту отведите в отдел для допросов. Мы вытянем из нее все, что она знает. Увести!

— Хай.

Один из мужчин поднялся с рабочего места, подошел к ней и грубо схватил за руку.

Карин упиралась и спотыкалась. Больно уж не хотелось разлучаться с шерстью. Привыкла к комфорту. Она поправила на ходу очки и взяла себя в руки.

Ну уж нет. Играть вы будете по моим правилам.

Она дернулась, пытаясь выдрать руку.

— Ну же, не тащи меня! Не сбегу я.

Они застряли с провожатым на пороге. После недолгой борьбы Карин все-таки вырвала из его стальной хватки запястье, толкнула мужчину в грудь и, деловито скрестив руки, самостоятельно прошествовала в направлении допросной.

****

Цунаде положила подбородок на сплетенные пальцы и задумчиво глядела в стол. Напротив, опустив голову, сидела Сакура и всячески избегала смотреть ей в глаза. Знала, что провинилась. По разные стороны от стола восседали старейшины, а у двери, прислонившись спиной к стене, застыл Джирайя.

Отряд Анбу и команда Ходэки вернулись с интересными новостями, а Хатаке Какаши — с богатым уловом: Учиха Сарада, Учиха Итачи и какая-то девушка из клана Узумаки. Нанадайме тоже удалось отловить и вернуть обратно. Все еще связанный мокутоном, он сидел у нее в кабинете, в ее кресле, и дожидался своего приговора. Поначалу Анбу держали его в этой комнатке для совещаний, но общаться с советниками было удобней здесь, и Цунаде распорядилась на время переместить Наруто к ней в кабинет.

— Саске нужно объявить отступником. Официально, — заявил Хомура, выслушав рассказ Сакуры.

Цунаде нахмурилась. Нужно было, бесспорно. Но вот как отреагировал бы Наруто? С этим непредсказуемым мальчишкой все откладывалось на неопределенный срок.

— Сакура. Ты самовольно покинула деревню, — строго сказала Цунаде.

Плечи Сакуры опустились. Под взглядами старейшин и Хокаге ей явно хотелось сжаться и стать невидимой.

— Хай.

— По сути, ты теперь ничем не отличаешься от Саске и Сарады.

Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату скользнул Какаши.

— Но Наруто тоже сбежал… — встрял в защиту девушки Джирайя, однако Цунаде взглядом заставила его замолчать.

— Наруто — идиот! А Сакура — моя ученица. Ты должна была прийти ко мне, Сакура. Рассказать об этой записке. А ты отправилась без моего позволения, да еще и Наруто за тобой увязался!

— Простите, Годайме. Это моя вина.

Сакура вздрогнула и обернулась на Какаши. Не ожидала, что у нее появится союзник.

— Какаши? Ты тут еще при чем?

— Это плоды моего наставничества. Я их так научил.

Цунаде прищурилась.

— В мире шиноби тех, кто не следует приказам, называют мусором. Но те, кто предают друзей, хуже мусора… Сакура, Наруто, Сарада… Они очень здорово выучили это правило, Годайме. И если они нарушают ваши приказы ради друзей — это исключительно моя вина.