Не надо, папа!

— Эта информация была известна троим, — торопливо сказала Кохару. — Нам и Итачи. Теперь четверым — еще и тебе. Ни одна живая душа об этом более не знает. Прошлое Итачи неоднозначно. Наследникам Учиха нельзя о нем знать. Представь, что будет, если станет известно, что уничтожение клана было выгодно Листу? Что будет, если станет известно, что Шисуи убил не Итачи, а Данзо? Как отреагируют кланы? Как отреагируют дети Учиха? Для Конохи это станет катастрофой. Данзо — один из людей, стоявших при власти во времена Третьего. Если такая тень падет на него, она распространится и на нас. И на Хирузена. И на тебя. Ты — ученица Хирузена и главное звено нынешней власти. Не отвертишься, Цунаде. Нельзя выносить нашу тьму на всеобщее обозрение. Коноха должна оставаться стабильной и спокойной в своей слепоте.

— Проклятье…

— Теперь ты понимаешь, почему Итачи нельзя отдавать в отдел ментальных допросов? Иноичи и другие… им нельзя знать. Тайны, которые он хранит, порочат не его, а Скрытый Лист. Его память может посеять смуту. И в то же время Итачи способен добровольно предоставить нам информацию, которую он добыл во времена своей работы под прикрытием.

Цунаде молчала, тупо глядя на символы на документах. Она все до конца не могла поверить в то, что говорили ей старейшины.

— Мы храним верность давним условиям во имя покоя Листа. Отпусти девочку, Цунаде, — поставила точку в разговоре старуха.

****

Осколки памяти Сарады сводили Иноичи с ума. Он все больше склонялся к тому, что никаких реальных воспоминаний из девочки вытянуть все-таки нельзя было. Скорее всего, это была какая-то очередная ловушка. И тем не менее он продолжал рыться в поисках осколков.

В более-менее различимых мгновениях ему виделась Коноха. Другая Коноха. Более яркая и людная, оживленная. Высокие дома над скалой Хокаге. Монумент с шестью лицами… Иногда с семью. Впрочем, уловить, чьи лица были после лика Годайме, не удавалось. Моменты слишком быстро гасли и растворялись в хаосе красок.

Светлая кухня, шум воды и грохот посуды в раковине. Картинка снова стабилизировалась. Он увидел лицо красивой молодой женщины с ромбом на лбу, совсем как у Пятой. Зеленые глаза, длинные розовые волосы, небрежно перехваченные в хвост. Румянец на щеках.

Она выглядит совсем как… Сакура… Что за…

«Думаю, ты и сама поймешь, когда увидишь своего отца», — пообещала женщина и тепло улыбнулась.

— Иноичи! — окликнул его голос Годайме.

Он с сожалением отпустил гаснущий момент и вернулся к реальности.

Цокая каблуками по бетонному полу, в зал вошла Пятая. За ней следом семенили старейшины.

— Как успехи?

Иноичи посмотрел в пол и осторожно взглянул в лицо Годайме. Отметил, что сходство с ее ромбом на лбу «взрослой Сакуры» поразительно.

— Я так и не смог взломать защиту. Память перемешалась. Судя по всему, ее возможно восстановить, но нужно знать ключ. А ключ известен только тому, кто установил защиту.

— Дьявол… Не удалось выяснить совсем ничего?

Иноичи засомневался.

— Я находил небольшие осколки, которые сохранили целостность. Странные образы. Все перемешалось, и место реальных воспоминаний, скорее всего, заняли фантазии, сны… Не могу сказать ничего конкретного.

Годайме цыкнула.

— Ладно. Сворачивайте. Пришлешь рапорт.

****

Наруто с Сакурой прошли в вестибюль и остановились на входе. Дальше дежурный в бандане с протектором не пустил их.

Наруто тяжело дышал и пытался унять частое сердцебиение. Он был слишком взволнован. Они с Сарадой встретятся. Спустя столько лет наконец нормально встретятся. Он рисовал себе эту встречу сотни раз, и чем ближе становилась реальная встреча, тем больший страх охватывал Наруто.

Что, если она обо всем забыла? Или не забыла, но… Это же Сарада. Она и в двенадцать лет была строже Ируки-сенсея. А сейчас?.. Какой она стала сейчас?

Он видел ее мельком в воспоминаниях клона, которого разрубил мечом зубастый спутник Саске. Наруто хватался за этот огрызок памяти, но чем больше вспоминал, тем больше образ Сарады размывался.

Прошла вечность, прежде чем из-за угла коридора показался страшный мужик, тот самый, который руководил первым этапом их экзамена на чунина. Наруто благополучно запамятовал его имя. За руку бывший экзаменатор вел… Сараду.

Мысль, что его подруга была наедине с таким неприятным человеком, разозлила Наруто.

Почему баа-чан это делает? Сарада — нам не враг!

Он тут же вспомнил Саске и сцепил зубы. На возмущенное мысленное восклицание каждый раз находился очевидный ответ.

Наруто жадно впился взглядом в Сараду и сравнивал ее с той девушкой, образ которой лелеял все это время в воображении.

Он сразу понял, что с ней что-то не так. Сарада ступала как-то неуверенно, будто боялась, что пол под ней в любой момент провалится. Шарила взглядом по стенам и потолку, озиралась вокруг с ненормальным любопытством, словно впервые в жизни видела людей и коридоры, и стены, и белые лампы на потолке…

Наруто заволновался и одновременно разозлился. Он представил, что могли делать с Сарадой, если довели ее до такого состояния, и ему захотелось вломиться к баа-чан в кабинет и наорать на нее так, как он давеча наорал на отца.