Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021

В 1980-е я очень много всего слушал: Alphaville, Duran Duran, Camouflage – тогда на Западе новая волна входила в мэйнстрим. Хотя я и не основывался на ней, когда писал свой материал. В общем, уже к концу 1980-х были одновременно готовы первые три хита: «Париж», «Лондон» и «Чио-чио-сан». Первым «Париж» исполнил Владимир Мальцев в 1989 году, мы с ним работали в коллективе с Дмитрием Маликовым. А с Титомиром мы познакомились позже, совершенно случайно на студии группы «Дюна», и тогда все завязалось. Но дуэтная версия просуществовала только год, и в это время было всего-то три известных песни. Тот период меня мало колбасит. «Кар-Мэн» – это мой собственный проект.

Нам очень помог Аркадий Укупник – мы его зацепили именно потому, что наша музыка была совсем не похожа на то, что он делал. Благодаря Укупнику мы попали на «Рождественские встречи» Аллы Борисовны [Пугачевой], он помог нам записаться и выпустить диск на студии Gala – там мы со всеми и перезнакомились: с Машей Распутиной, с группой «Комбинация», с самой Аллой Борисовной. Помню, у нее тогда очень веселое все время настроение было.

Что касается клипа на «Лондон, гудбай!», там все стихийно происходило: костюмы собирали по комиссионкам, по знакомым, которые в загранку ездили, что-то шили. Танцы сами придумывали – у нас еще не было ни хореографа, никого. На самом деле там и танцев особых нет, только несколько наборов движений. Клип ведь позволяет не ставить танец, а снять отдельные кусочки и потом синхронно соединить самые удачные. А сама идея клипа принадлежала режиссеру Михаилу Хлебородову – он уже тогда был очень известный человек в Москве и снял несколько вещей, которые впоследствии буквально иконами стали.

Когда англичане слышали «Лондон, гудбай!», они говорили, что это похоже на нью-вейв, но нью-вейв, конечно, предполагает немного другую тембральную окраску. Я пел иначе, потому что до «Кар-Мэн» занимался роком. И «Лондон, гудбай!» написал еще в конце 1980-х. Просто я учился по программе спецшколы английского языка и очень неплохо историю Англии знал. Поэтому мне не составляло труда написать текст про Лондон. А вообще, я к тому моменту за границей успел побывать только в Чехословакии. Откуда такая охота к географии – «Сан-Франциско», «Caribbean Girl», «Париж, Париж» – ну это понятно: после перестройки открылись двери, информация стала просачиваться, хотелось путешествовать. Я в 1991 году уже практически всю Восточную Германию объездил с концертами – там очень много наших военных частей было.

Вообще, 1990-е были для меня самым отвратительным временем. Это было беспросветное косилово по три-четыре концерта в день, причем за маленький ценник – да еще и с паровозом из администраторов, директоров и так далее. Приходилось работать очень много, чтобы заработать более или менее нормальное количество денег. Когда косилово было по Сибири, по Уралу, организаторы часто устраивали концерты и в двенадцать дня – буквально детские утренники, на которых были мамочки с детьми. Люди приходили неподготовленными: все привыкли к советским эстрадным концертам, где не принято было показывать эмоции, танцевать. А еще начало и середина 1990-х – это одни сидячие залы: филармонии, цирки. Мы в какой-то момент перестали выступать в таких залах, потому что у нас появились проблемы: люди ломали сиденья.

В итоге это косилово меня не обогатило вообще, а в конце 1990-х денег практически не осталось, поэтому приходилось работать с Германией – туда уехало тогда большое количество русских, четыре миллиона примерно. Мы жили там по два – три месяца, давали много концертов.

Если говорить о звукозаписи, в России в начале 1990-х музыканты были много чем ограничены. Сейчас выпускаются целые сборники звуков, лупов и так далее, тогда же ничего подобного не было, и приходилось играть вживую. Нам повезло, что на студии Gala уже появились первые сэмплерные инструменты – можно было использовать сэмплы. В этом, по сути, главное отличие: сегодня, если ты не попадаешь в мейнстрим по звукам, ты вываливаешься из коммерции, из радиоэфиров. Тогда можно было самому нарулить звук. Сейчас есть зависимость от лупов, от готовых электронных фраз – ими практически все пользуются. Многие топовые российские артисты используют западные болванки – выкупают в электронном виде уже готовый трек. В этом есть и плюс: наши команды стали очень модно и хорошо звучать.

Вообще, мне нравится любая музыка абсолютно. Сейчас у меня помимо «Кар-Мэн» есть группа Carbonrock – это стиль металкор, там своеобразное построение по куплетам, по припевам и так далее. Еще я пишу музыку для одной оперной певицы из Питера, будет электроника с оперным голосом. И джазовый проект у меня есть – Double Jazzy. Точнее, это лаунж. Я считаю все-таки, что классический джаз – музыка взрослых людей. С чистым джазом, к сожалению, до молодежи не достучишься. А лаунж – это интересная хрень, которая играет везде: в кафешках летних, на верандах и так далее. У меня лично уже огромное количество скачиваний на мобильные звонки. То есть это хорошая тема.