Не называй меня майором...

– Да! Слушай, сыщик!.. – Охранник вдруг вспомнил, обернулся к Качану. – Есть дело. Можешь узнать про одного мужика?

– В смысле?..

– Ничего особенного. Фамилия, имя, отчество – все есть. Но боюсь, как бы не фраернуться ! Сам знаешь. Сейчас в бизнесе полно гниляка..

Качан пожал плечами:

– А кто, чего? Попробую…

– Я пытался – у меня не получилось… – Охранник достал из под прилавка блес-тящую, с золотистым теснением карточку. – Вот! Крутой мужик…Вроде серьез – ный. Из «новых русских»…

– И чего он?

– Да ничего особенного. Обещал насчет работы…

– Где ты с ним общался?

– Да тут в палатке. Ночью тоже. Странно получилось… Ты слушаешь?

– Ну!

Ночной гость действительно повел себя необычно. Подошел не к окошку, а сразу к двери – с хода дернул на себя. Охранник перед тем только переступил порог – не успел набросить накладку. Мужик это видел…

– Вошел и сходу запор за собой на дверь: «Чего же вы?! Такое стремное вре-мя?!» Показалось, он, вроде, как уходил от кого…

– Да… – Качан слушал невнимательно.

– Спрашиваю: «Чего вам?» Он вроде замялся. Потом: «Хочу, чтобы об-служили по высшему разряду…» Взял две бутылки коньяка «Наполеон». Боль-шую коробку «ассорти» «Красный Октябрь». Конфеты сразу девчонкам: «Это дамам…» Вторую бутылку «Наполеона» – мне… «Будет время – как-нибудь по-сидим…»

Охранник затянул рассказ. Девчонки шушукались.

– Разговорились. Узнал про меня, что мастер спорта. Третье место России. «Сколько здесь получаешь?» Узнал: «Да разве ж это деньги для бронзового призера?!

– Это уже неделя прошла, – подружка охранника существенно сократила повествование.

На верхней губе у неё чернел след прикуса, впрочем, искусно закрашен-ный. Охранник и сам заметил, что заболтался.

– Короче, оставил эту визитку. Обещал утром зайти. Но что-то мне подсказы-вает, что уже не появится.

– Можно попытаться, – Качан мельком взглянул – «Коржиков» или «Каржин-ков» – сунул визитку в карман.

– Взбодрись… – Охранник открыл бутылку. – А, узнаешь, – с меня коньяк. «Наполеон».

Качан взглянул на часы. Время уже поджимало. Электричек из Москвы не было уже минут двадцать. Никола должен был вот-вот подъехать. Надо были идти.

– Ну, на посошок… – Охранник достал из-за полки стакан.

– А сам?

– Нас проверяют… Если перебор хозяин сразу выбросит. Ты че, Вера?!

Подруга за спиной Качана подавала ему какие-то знаки.

– Уж сразу «че!» – Торфушка заулыбалась, показала на его джинсы – «мол-ния» на гульфике была расстегнута. – Ничего не потеряешь?

– А что каждую минуту дергать туда-сюда… – Он и его подруга были уже поддаты. – Только «молнию» ломать!

Парочка засмеялась.

После ухода Качана у них предполагалось повторение пройденного, но уже по полной программе.

– За вас…

Водка была ледяной. Пошла прямо в душу.

Только потом распробовал:

– Из «левых «что ли?

Торгаши засмеялись.

«По-видимому, „осетинка“… – По ночам, пользуясь бесконтрольностью, в палатках приторговывали фальшивой осетинской водкой.

– Не забудь про визитку…

Мутить начало, едва Качан вышел из палатки.

Фальшивая водка, хронический недосып, «усиленный» вариант несения службы, в котором вся столичная к о н т о р а пребывала беспрестанно. Сначала в связи со взрывами на Каширке, потом всякий раз, когда в Москве гремело и затем снова и снова, когда министру надо было успокоить общественность, Государственную Думу, президента…

Каждый опер к ночи ходил, как во хмелю…

На платформе Качан почувствовал себя и вовсе хреново.

Опустился на скамью. Последнее, что слышал, – свист электропоезда за деревьями впереди. Электричка шла из Москвы. Судя по времени, предпоследняя, отправлявшаяся до ночного технического перерыва. Следующую он уже не слышал…

Крыса под соседней скамьей юркнула в щель…

Качан поднялся, сделал несколько шагов. В висках колотило Его снова вырвало. Тут же, у скамьи. Он почувствовал себя легче.

Вдалеке снова постукивал скребок уборщика…

Электрички до утра не ходили.

Все было похоже на тяжкий сон.

«Вот и кончилось все…»

Обозримое будущее было легко предсказуемым.

«Утром – рапорт начальнику Управления, отстранение от должности, инс-пектора Службы собственной безопасности…»

В заключении особистов можно было не сомневаться.

«Связь с сомнительными лицами из коммерческих структур, пьянка, жен-щины легкого поведения и как результат потеря бдительности и утрата табель-ного оружия и удостоверения личности…»

Классическая этиология ментовского преступления!

Утром на его службе можно поставить крест.

«То-то жена будет рада!»

Впереди предстоял ещё суд чести среднего и младшего начальствующего состава. Увольнение с передачей материала в прокуратуру для возбуждения уголовного дела.

В реакции прокуратуры можно было не сомневаться.

У транспортного прокурора на оперативников уголовного розыска был давний зуб.

«Полный облом…»

Закончивалась другая жизнь, о которой не расскажешь никому, кто ею не жил…

Легкий с вечера морозец усилился. Сбоку послышались голоса.

По другую сторону путей за высокой платформой прошли двое работяг. Качану видны были только их шапки.

«Ночная смена..».