Не обещай ничего

– О! – Ее тон сразу изменился. Родство с главным администратором гарантировало мне ее уважение. – Госпожа Пикенс с мужем только что здесь были. Наверное, пошли в кафетерий. Если вы хотите подождать…

– Не стоит. Пройду прямо к ней. Номер триста один. Я правильно понял?

– Да, но…

Я дружески махнул ей рукой и отправился искать палату. Триста первая, как и следовало ожидать, оказалась отдельной. Осторожно, чтобы не напугать Марлу, если она уснула, переступил порог и заглянул внутрь. Марла лежала с закрытыми глазами и с перевязанным запястьем на кровати, приподнятой под углом 45 градусов.

Я задел стул, он едва скрипнул, но этого оказалось достаточно, чтобы Марла открыла глаза и несколько мгновений непонимающе смотрела на меня.

– Это я, Дэвид, – сказал я, памятуя, какие у нее были проблемы с узнаванием лиц даже тех, кого она хорошо знала.

– Привет, – неуверенно отозвалась она.

Я подошел к кровати и взял ее за руку – ту, запястье которой не было забинтовано.

– Вот, узнал и пришел.

– Кажется, я на секунду отключилась. – Марла посмотрела на забинтованную руку. – Мама хочет, чтобы меня оставили здесь на ночь. – У нее тревожно расширились глаза. – Боюсь, меня переведут в психиатрическое отделение. Мне не надо в психиатрическое отделение.

– Твой поступок всех напугал.

– Я хорошо себя чувствую. Правда. – Марла посмотрела на меня. – Тот полицейский со мной очень плохо разговаривал.

– Какой полицейский?

– Тот, что задавал вопросы. Дак… не помню, как дальше…

– Дакуэрт?

– Делает бог знает какие выводы из того, чем я занимаюсь по работе. Мол, если пишу не совсем правдивые интернет-отзывы, значит, обязательно лгу о том, что случилось с убитой женщиной.

– Ему положено задавать вопросы, – успокоил я Марлу. – Такая у него служба.

– Мама сказала, что постарается сделать так, чтобы его уволили.

– Не сомневаюсь, что ей этого хочется. – Я легонько сжал ей руку. – А моя мама преподала мне сегодня один исторический урок.

– О чем?

– О том, как я однажды треснулся головой о плот, и если бы не ты, пускал бы на дне пузыри.

Уголки ее губ чуть заметно приподнялись.

– А… чепуха. Рада, что сумела помочь.

– Я тоже хочу тебе помочь. Ты попала в переделку. Сначала тот случай с младенцем, теперь Мэтью…

– Уверяю тебя, мне принесли его домой и…

– Знаю. Но то, что Мэтью оказался у тебя, плохо выглядит в связи с тем, что произошло с миссис Гейнор. Ты это понимаешь?

Марла кивнула.

– Я собираюсь поспрашивать людей, выяснить, как к тебе попал Мэтью. Найти твоего ангела.

Она улыбнулась:

– Ты мне веришь.

Верил я в то, что в это верила Марла.

– Да. И хочу задать тебе несколько вопросов, чтобы знать, с чего начать. Справимся?

Усталый кивок.

– Понимаю, с твоей памятью на лица тебе трудно описать женщину, которая принесла к твоему порогу Мэтью. Но может быть, ты сумеешь мне что-нибудь о ней рассказать? Какого цвета у нее были волосы?

– Черного? – Она произнесла это с такой интонацией, будто спрашивала меня.

– Меня там не было. А ты думаешь, что черного?

Марла кивнула.

У Розмари Гейнор были черные волосы. Но если это она появилась у дома моей двоюродной сестры, следовательно, решила отдать ей собственного сына. Я не видел в этом смысла.

К тому же у очень многих женщин черные волосы.

– Понимаю, что с деталями у тебя напряженка, но что ты скажешь о цвете кожи? Она белая? Черная?

– Где-то… посредине.

– Хорошо. Что-нибудь еще? Цвет глаз.

Марла покачала головой.

– Родинки, шрамы, другие приметы?

Тот же жест.

– Голос? Что она тебе говорила и каким тебе показался ее голос?

– Приятным. Она сказала: «Я хочу, чтобы ты позаботилась об этом маленьком человечке. Его зовут Мэтью. Знаю, ты справишься». Это все. Она говорила как бы нараспев, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Думаю, что понимаю.

– Она оставила коляску, извинилась, что больше ничего не принесла, и ушла.

– Она уехала на машине?

Марла наморщила лоб.

– Да, там была машина. – Она вздохнула. – С машинами у меня еще хуже, чем с лицами. Кажется, черная.

– Пикап? Внедорожник? Мини-вэн? Фургон? Кабриолет?

Марла прикусила губу.

– Точно не кабриолет. Наверное, мини-вэн. Но я не слишком обращала внимание, мне надо было следить за Мэтью.

– Тебе не показалось все это странным? Что женщина совершает такой поступок?

Сестра посмотрела на меня как на идиота.

– Конечно. Но все было настолько замечательно, что не пришло в голову задавать вопросы. Я решила, это реакция вселенной – я потеряла ребенка, мне подарили другого.

Я же подумал, что в случившемся кроется нечто большее, чем желание вселенной восстановить справедливость.

Понимая, что от Марлы достоверного объяснения не добиться, я пытался разобраться сам. Если то, во что верила Марла, произошло на самом деле, что это могло означать?

Если некто сумел унести сына Розмари Гейнор, мать в тот момент была уже мертва. Иначе она бы попыталась этому помешать.

Итак, некто убивает мать Мэтью. В доме остается беспомощный младенец.

Убийца не тронул ребенка. Что бы им (или ею) ни руководило, что бы ни побудило расправиться с женщиной, этого оказалось недостаточно, чтобы убить и Мэтью.