(Не)обманутый (СИ)

Поток воды, под которым они сидели, и пламя на руке Хикэру напоминали Тошайо о тех фантастических картинах, которые он представлял, когда читал о творении мира. Две вершины пентаграммы, которую экзорцисты Империи переняли у одного из захваченных народов расколотого материка, — огонь и вода. Пентаграмма называлась «У-син», и с ее помощью древние люди пытались упорядочить хаос мироздания. Тошайо наизусть знал порядок обращения элементов, мог начертить символ, хотя для изгнания призраков он был бесполезен.

— Тридцать лет я потратил впустую, — сказал Тошайо, глядя на окруженное водой пламя.

— Нет, мой хороший, тридцать лет ты шел к своей цели. Нужно подняться на новую ступень, вот и все, — ответил Хикэру.

В его словах был смысл. Как и раньше, когда демон старался убедить в своей правоте, у него хорошо получалось.

Тошайо вспомнил легкость, с которой совершил убийство совсем недавно. Неужели будет так же легко всегда? Идти вперед — к цели, которую укажет Несущий Свет. Не сомневаясь, что на твои молитвы никогда не ответят. Жить с достоинством, иметь возможность защитить близких.

— Ему нужен мой ответ? — спросил Тошайо, переведя взгляд с огня в руке Хикэру на него самого.

— Нет, мой хороший. Он знает твой ответ, — ответил тот. — Вставай, нам пора. Тебе надо высохнуть и согреться.

8. Чужестранец

Дрожь, которая показалась Тошайо волнением, была всего лишь последствием долгого пребывания под прохладной водой. Он замерз, а не испугался. Хикэру обтер его белоснежным полотенцем и прижался, согревая своим теплом. Тошайо постоял так, пока не затекли мышцы, а потом пошел на кухню, потому что хотел есть.

В холодильнике была готовая еда — он съел все, без разбора. Овощи, мясо, рыбу, рис — все, что было. Потом выпил остатки чая, которые превратились в горькую отраву, но даже это было приятно пить.

На ковре остались следы крови Хикэру, но на самом демоне не было ни царапины, он уже надел брюки и теперь застегивал рубашку. Они посидели за столом в молчании, пока Тошайо ел, а потом Хикэру принес еще одну бумажную папку, на которой не было надписей.

Внутри, заботливо подшитые на старомодный лад, лежали документы, связанные с господином Такаюки. Несколько фотографий разных ракурсов, сделанных в разное время. На них уже немолодой мужчина в неизменных строгих костюмах то садился в машину, то выступал перед журналистами, то бродил среди толпы разряженных гостей. Лицо господина Такаюки ничем не выделялось из общей массы. Если бы в стопке не оказалось отдельных фотографий, Тошайо попросту не понял бы, на кого обратить внимание. Обычный политик средней руки — ничего выдающегося. Недостаточно полон, чтобы стать предметом презрительной насмешки со стороны сторонников здорового образа жизни. Недостаточно стар, чтобы про него можно было пускать сплетни о скором уходе на покой. Недостаточно резкие черты, чтобы обвинять в деспотизме. Недостаточно мягкие, чтобы заподозрить слабоволие.

— Пустышка, — пробормотал Тошайо, перебирая фото.

— Он предпочитает скрываться, — сказал Хикэру.

— У тебя получается скрываться и не выглядеть восковой фигурой, — заметил Тошайо.

— Другой стиль, — улыбнулся Хикэру.

Среди бумаг в папке были копии свидетельств о собственности, списки имущества, списки имен. Некоторые листы оставались нетронутыми, на других ровным почерком Хикэру были выведены пометки: «умер», «продано», «завербован».

— Сколько лет ты наблюдаешь за ним? — спросил Тошайо.

— Всю свою жизнь, — ответил Хикэру. — Всю свою новую жизнь, конечно.

Господин Такаюки владел неопределенным бизнесом в Метрополисе, судя по заметкам Хикэру ему принадлежал один из высоченных небоскребов напротив императорского дворца. Именно в это здание уходили Безупречные после смены.

— Там есть другие? — спросил Тошайо, указав на бумаги о собственности на недвижимость, оформленные на организацию Такаюки.

— Другие «кто»?

— Другие демоны, другие… кто угодно. Одержимые, кицунэ…

— Демоны — возможно, — Хикэру нервно поправил мокрые волосы. — Попасть туда, не привлекая внимания, тяжело. Здание нам не нужно — есть несколько способов выманить его оттуда.

— Нет, — отрезал Тошайо. — Нам нужно попасть в здание, Хикэру. Человек чувствует себя в безопасности только в своем сортире, а каппа — в своей лужице. Если есть возможность убить его — она там.

— Ты с ума сошел? — Хикэру выхватил документ и посмотрел на эскиз фасада. — На каждом этаже охрана, они все фанатично преданы ему.

— Почему? — настал черед Тошайо хитро улыбаться.

— Почему преданы? Он дал им все, — тема явно была болезненна для Хикэру — он опять потянулся к волосам.

— Прекрасно. Значит, у них что-то есть. Значит, они боятся что-то потерять.

— Ты собираешься устроить революцию у него в башне? Ты — ненормальный, — помимо осуждения в голосе Хикэру было восхищение.

— Небоскреб подождет, все равно у нас весь день расписан по часам. Расскажи про прием. Что я там, по-твоему, не должен делать? — спросил Тошайо, аккуратно сложил бумаги обратно в папку и положил сверху пустую пиалу из-под чая.