(Не)обманутый (СИ)

— Потрясающе! — отозвался Хикэру, придав голосу столько сарказма, что Тошайо невольно улыбнулся.

— Он у тебя не очень умный, да? — спросила кицунэ.

— Какой уж есть, — ответил Хикэру.

Их голоса звучали совсем рядом.

Раньше канализация Метрополиса была образцом чистоты для многих государств. Она была построена заранее — до того, как разросся город, и долгое время служила бомбоубежищем. Во время Последней Войны канализация стала спасением для миллионов жителей Метрополиса, в честь победы поставили много памятников, а экскурсии проводили для всех желающих. Потом политика Империи изменилась, и пока где-то на границе захватывали новые города, канализация Метрополиса начала жить собственной жизнью. Сюда сползлись каппа со всей Империи — отовсюду, где им не было больше места. Целыми семьями они бежали в город и под покровом тьмы пролезали через широкие прутья стоков.

Никому не было дела до них, обслуживанием канализации занимались старики, чаще всего те, кто давно ушел с работы, но вынужден был вернуться из-за нищеты в семье или тяжелой болезни, на лечение которой нужны были лекарства. Молодежь в таких случаях сбивалась в банды, а у стариков не было другого выхода. Они делали вид, что работают, получали жалование, но никто не проверял их труд, поэтому очень быстро канализации стали местом, где спокойно жили каппа.

Первым делом каппа избавились от искусственного света, который у них ассоциировался со злом Второго Племени, потом отпилили часть решеток, сделали запруды для сливов из фабрик и ресторанов. Тошайо знал карту подземного Метрополиса лишь по той причине, что быстро нашел общий язык с каппа. Всю мелочь, пуговицы, старые игрушки Чи он относил вниз и отдавал лягушатам, а те взамен рассказывали ему, как лучше добраться до злого духа, другой нежити или конкурентов из числа нечисти, которых у общины хоть и не было много, но самостоятельно решить свои проблемы миролюбивые каппа не могли.

Чтобы привлечь внимание, Тошайо свистнул. Вдалеке раздалось хлюпанье, затем загорелся тусклый огонь, похожий на летящего в ночи светлячка. По мере приближения хлюпающих звуков огонь становился ярче, а когда каппа подошел вплотную, стало ясно, что он держит в руке крохотный стеклянный фонарь, сделанный из старой банки, где сидел самый настоящий рой светлячков.

Каппа был в преклонном возрасте, поэтому из макушки его зеленовато-бурой головы торчали редкие седые волоски. Он носил одежду, как многие представители Первого Племени, осевшие в городе. На нем были детская распашонка, отрезанная так, чтобы служить рубашкой, и подвязанные веревкой штанишки. Башмаков он не носил, щеголяя огромными лягушачьими лапами. Внимательные глаза, чуть прикрытые влажными веками, глядели на Тошайо.

— Явился? — пискнул каппа.

— Доброго вам здоровья, — Тошайо низко поклонился и пнул в бок сначала Хикэру, потом кицунэ, чтобы они сделали то же самое. Оба неловко повторили его жест.

— И тебе доброго, — каппа согнул спину, кряхтя, будто старик из Второго Племени. — Принес чего?

— Дай перо, — приказал Тошайо, вытянув руку в сторону кицунэ.

Она колебалась, потом выбрала самое большое перо и отдала ему.

— Пахнет псиной, — пожаловался старый каппа, приняв подарок и обнюхав его со всех сторон.

Кицунэ оскалилась, но Тошайо опять пнул ее в бок, и она взяла себя в руки.

— Нам нужно спрятаться, — сказал Тошайо. — Поможете?

— Всем? Всем троим? — спросил каппа, сморщив и без того неровный лоб.

— Да, нам всем нужно спрятаться, — повторил Тошайо, — пожалуйста.

— Бежите от смерти, — сказал каппа. Правая нога дернулась, брызги мутной жижи окатили спутников Тошайо — те шагнули назад, не готовые к такому душу.

— Да, так и есть, — сказал Тошайо.

— Мы все помним, — каппа покачал головой. — Хорошие дела, плохие дела. Хороших больше. Пойдем, маленький господин.

Каппа повернулся и медленно пошел в темноту, раздвигая ее своим диковинным фонариком. Тошайо пошел следом и дал знак Хикэру и кицунэ идти за ним.

— Как тебя зовут? — спросил Тошайо у кицунэ, когда они отошли достаточно далеко от спуска, чтобы без опаски переговариваться друг с другом, даже если погоня доберется до шахты.

— Джун, — ответила кицунэ. — Вы — Тошайо? Экзорцист?

— Да, — сказал он. — Тебе рассказал про меня Такаюки?

— Господин шепнул, что нужно следить за вами, и я ждала в коридоре, — сказала кицунэ. — Как зовут вас, господин? — спросила она у Хикэру.

— Не твое дело, — демон скрипнул зубами.

— Его зовут Хикэру, и у него ужасный характер, — сказал Тошайо.

— Вы пришли на прием из-за господина, — сказала Джун. — Вы хотите его убить?

— Да, — ответил Тошайо.

— Я вам помогу, — голос кицунэ не изменился, когда она говорила это.

— Ты выполняешь договор? — спросил Хикэру.

— Договор? — она удивилась. — О, вы об этом! Нет, господин Хикэру, он не стал бы марать об меня руки. Я просто прислуга. Иногда помогаю ему прятаться. Понимаете?

— У тебя есть семья? — спросил Тошайо.

— Семья, господин Тошайо? — кицунэ растерялась. — Зачем вам моя семья?

— Не мне, — ответил он.