— Если я сдохну, тебе же лучше. Зови всех, — ответил Тошайо, делая еще один шаг вперед, так что Такаюки пришлось рухнуть в кресло.
— Хочешь выполнить его приказ? Избавиться от них? Как ты не понимаешь, что только из-за этого проклятого договора мы нужны ему?
— Думаю, на самом деле, ему не нужен никто, — сказал Тошайо. — Зови Безупречных или я посмотрю, что бывает с демоном, которого проткнули этим кинжалом.
Такаюки закрыл глаза на секунду, потом открыл и сказал:
— Готово. Они будут здесь с минуты на минуту.
— Почему ты отослал их?
— Это же духи, идиот! — огрызнулся Такаюки. — Они должны защищать Императора, а я убил его. Тяжело контролировать того, кто хочет тебя убить.
— О, я знаю, — Тошайо кивнул в сторону тела Джун. — У тебя с этим большие проблемы.
— Ты считаешь себя умнее…
— Нет, — Тошайо помотал головой. — Нет, я никогда не считал себя умнее. Поэтому люди и нелюди с радостью говорят со мной.
— Когда ты разорвешь договор с Императором, он выбросит тебя на помойку, — сказал Такаюки. — Безупречных нельзя убить демону. Во дворце нельзя использовать твои молитвы. Ты хорошо подготовился…
— Расскажи про дворец больше, — Тошайо подбросил кинжал в руке, не сводя глаз с Такаюки, чтобы не выдать удивление.
— С какой стати? — рассмеялся Такаюки и зашелся приступом кашля, отхаркивая кровь на руку и одежду. — Мерзавка… — добавил он, зло глянув в сторону Джун.
— Предположим, я буду благодарен тебе за помощь, и ты умрешь не такой ужасной смертью, которую я видел, — сказал Тошайо.
Такаюки смотрел с недоверием, но через минуту тягостного молчания открыл рот:
— Орден экзорцистов был на пике могущества, когда заключили договор, который ты хочешь уничтожить. Император обратился к Первому Племени за помощью, потому что не собирался плясать под вашу дудку. Он сделал так, что экзорцисты продолжили защищать его, но больше не могли вмешиваться в управление Империей. Ты был во дворце, экзорцист?
— Был, — честно ответил Тошайо.
— Ты обращался к своему богу? — Такаюки хитро прищурился. На красном лице эта гримаса выглядела комично.
— Ты ничего не знаешь о моем боге, — ответил Тошайо, осознав, что тошнота во дворце вовсе не был доказательством его падения — это была магическая защита. Тогда, во дворце, он еще мог отступить, как и потом. Он мог отступить в любой момент, даже теперь, и остаться верным слугой Создателя.
За его спиной раздался стук шагов.
Семь одетых в форму дворцовой охраны человек влетело в комнату. Двоих Тошайо видел лично, остальных знал по фотографиям, вложенным в личные дела, которые заботливо собирал Хикэру. Они разошлись по комнате, образовав круг, по всей видимости, в ожидании приказа.
— Ты сам сказал мне вызвать всех, экзорцист, — усмехнулся Такаюки. — Получай.
Стоило ему договорить, семь Безупречных ринулось в бой.
Тошайо знал, что это произойдет. Он приготовил молитву, приготовился к боли в горле и к тому, что Такаюки попытается атаковать его одновременно с семеркой Безупречных.
Чего он не ожидал — Джун, которая вскочила с пола, живая и невредимая, бросилась вперед и прыгнула на Такаюки, направив когти прямо ему в лицо. Демон отвлекся, у Тошайо появилось пространство для маневра, он оттолкнул ближайшего Безупречного, ненадолго вырвался из круга и убедился, что все внимание обращено на него. Одержимые даже не попытались атаковать Хикэру и Чи, которые все еще были недалеко от центра.
Сознание одержимых всегда оставалось затуманенным, только самые сильные или самые злые духи сохраняли способность говорить. Тошайо закрыл глаза, вспомнил молитву — ту, что всегда использовал для освобождения тел от духов, и направил на ближайших Безупречных.
«Благоволи освободить нас от всякого обладания духов…»
Горло обожгло, он почувствовал запах крови в носу, от боли закружилась голова — он не устоял, упал на одно колено, чувствуя ветер над головой, который мог означать только одно — один из Безупречных пытался проколоть его ножом, но промахнулся — не задел жизненно-важные органы. Тело, находящееся впереди, подбросило в воздух, человек заорал, а потом крик перешел в вой, отдаленно напоминающий волчий. Тошайо продолжал читать молитву, рассчитывая, что сможет выдержать два-три удара, если его заденут снова.
Один из Безупречных успел порезать его руку острым клинком — она вздрогнула и заныла, но эта боль не могла сравниться с тем, что Тошайо испытывал в горле, от чего гудела голова.
Тело впереди рухнуло на ковер: лишенное души, оно было бесполезно. Тошайо показалось, что он почувствовал прохладный ветер, ненадолго коснувшийся горла, и на секунду стало легче говорить. Безупречных осталось шесть, а он был уже не способен встать на ноги и шевелить правой рукой — основной, которой хорошо владел оружием. Впрочем, оружия все равно не было.