Не обольщайся!

— Нет. Формально мы принадлежим к своим кланам, но власти над ними и места в них не имеем, пока не родится сын. Бренден исключение из правил: керсы самый могучий клан и когда погиб отец Брена, они почти единодушно выбрали его своим вождем, проигнорировав претендента, у которого был сын. Тот не смирился с этим и вызвал Брендена на поединок, но проиграл. Даже пять лет назад Брен был сильнейшим, да и сейчас на турнире он был на равных с Басом, а мне уступил, — недовольно поморщил нос Рейндал, и я прямо нутром ощутила, что то, что он мне скажет дальше, мне не понравится. — По нашим законам жена рожает ребенка первому мужу, а потом переходит ко второму…

Неожиданно вернулся он к теме обсуждения, а я пыталась вникнуть во все перипетии их мира, и пока ничего не понимала, поэтому сосредоточилась на том, что волновало меня сейчас больше всего.

— Ребенок?

— Ребенок остается в клане отца.

— То есть меня заставят родить, а потом заберут ребенка и отправят ко второму мужу? — озвучила я страшные перспективы своей новой жизни. — А когда я рожу всем мужьям, я смогу вернуться к своим детям? — задала тревожащий душу вопрос и увидела в глазах мужа растерянность. — Или мне выберут новых мужей? — едва заметное в потемневших еще сильнее глазах подтверждение догадки, ударило, распарывая душу на множество мелких осколков. — И когда я смогу вернуться к своим детям? — сыпала я вопросы и без зазрения читала ответы в его глазах. — Ты видел свою мать?

Рейндал поморщился. Снова. А в его глазах застыла тревога, беспокойство, осознание, боль…

— Никогда… Она просто исчезла сразу после моего рождения.

Я горько усмехнулась:

— Ушла рожать другому мужу, а потом еще одному… Пока не умерла в родах или же не потеряла способность рожать и закончила свою жизнь в доме Греха. Если конец жизни одинаков, то зачем вы выбрали меня? — истерично вскрикнула я, чувствуя, как внутри меня волной подымается ярость, заставляя бунтовать против несправедливости этого мира.

Миров… Да, имари побери, я хочу просто спокойно жить и сама решать как мне жить, а не быть послушной игрушкой или утробой для возомнивших о себе богиня ведает что мужчин. От гнева темнеет в глазах. Бешенство расползается по телу яростным огнем.

— Аааа! — кричу, переполненная необузданной злобой.

Никто и никогда не будет решать за меня! Диктовать свои условия, навязывать мужей, давать напрасные надежды на возможное счастье, внушать, что я кому-то нужна просто так, а не как средство получения власти и долгожданного наследника. И ребенка у меня никто не отберет. Не позволю! Даже если у меня будет двадцать наследников от двадцати разных мужчин — они все будут мои! Дети, естественно. А мужья… Сама разберусь!

Кончики пальцев уже давно жжет силой, и я перевожу взгляд на руки — синий, голубой, оранжевый и зеленый канаты скручены между собой, переплетены в один жесткий и толстый, связанны и опутаны крепкой желтой нитью. Вот, что удерживает чужие силы внутри меня. Вот, в чем мой дар, он склеил силы мужчин, позволив соединить в одну более мощную.

— Мири, успокойся, я не дам тебя в обиду, — слышу сквозь нарастающий гул в ушах, голос Себастиана.

— Не верю, — злюсь я, выплескивая прямо в него поток этой новой силы.

— Что ты ей сказал? — бросает он зло, впиваясь острым взглядом в Рейна.

Его рука с трудом удерживает щит, отражая мой поток. Я вижу, как от напряжения появляются капельки пота на его лице.

— Ты в безопасности. Мири, я никому не позволю тебя обидеть. Даже себе…, - тяжело вздыхает он, но…

— Обидеть? — коварно смеюсь я, упиваясь своей силой. — Я сама теперь могу, кого хочешь обидеть. Уничтожу вас всех. Сотру в порошок этот проклятый богиней мир!

— Ты можешь, — подтвердил Себастиан, неожиданно оказываясь рядом. Он пах копотью и грязью, чьей-то кровью и недавним сражением. Усталые зеленые глаза полные искреннего раскаяния и сожаления смотрели прямо в мои. Так спокойно и уверенно, даря уже знакомое тепло, успокаивая вспыхнувшую бурю…, - но не сделаешь этого, лучик.

Он говорит, что-то еще, но я не слышу. Чувствую только, как опутывают сильные руки, не давая упасть ставшему безвольным телу, как меркнет сознание, словно дневное светило перед темной ночью…

Глава 19. Новый дом

Но, что удивительно уплыть в манящую темноту не получается. Обессиленная, не в состоянии даже сглотнуть собравшуюся во рту слюну, не то, что открыть глаза, я остаюсь на руках Себастиана. Что-то меняется, я буквально кожей ощущаю появление третьего из своих мужей. Слышу тихое переругивание, негромкий спор, но вслушиваться нет сил. Меня касаются чьи-то руки — не теплые большие ладони Себастиана, нет. От этих рук расплывается совсем другое тепло. Подчиняющее, приказывающее. Поразительно, но я тянусь за ним. Хочется прильнуть к этой силе, очутиться в полной власти и отрешится от всех проблем. Удерживает только то, что и в руках Себастиана я ощущаю себя умиротворенной.

— Погостим немного у меня, — будто специально для меня говорит Бренден.

— Да, так будет лучше, — неожиданно для меня соглашается с ним мой первый муж.