Не обольщайся!

— И в чем я виноват, Алиса? В том, что полюбил твою мать, а она меня? Или в том, что она родилась в этом безумном мире? А может в том, что ты попала сюда?

— Ты! Если бы не ты, эта старуха никогда не нашла бы маму. Она сама сказала, что отследили ее по силе эфири. Силе, что пробудилась в ней, — ткнула она пальцем в меня, ее визгливый голос звенел в моей голове, как назойливый комар, вызывая нестерпимое желание тишины — В твоей дочери! — крикнула Лиса и замолчала, будто набрала в рот воды.

Несколько секунд сестра пробовала что-то сказать, но у нее не получалось. Лишь стояла растерянно-удивленно открывая рот, из которого не вырывалось ни звука.

— Милая, посмотри на меня, — попросил Слава. — Будь осторожнее в своих желаниях. Вот, что ты сейчас пожелала? — спросил он, а я недоуменно смотрела на то, как один за другим зоры превращаются обратно в мужчин. — Не думай, больше ни о чем, девочка. Отвлеките ее, — потребован он у кого-то.

Меня позвали, но я никого не видела, мне хотелось так много всего и сразу: чтобы исчезли прорывы и жуткие твари, чтобы стерлись границы и люди перестали быть вещами. Желаний было так много, они наскакивали одно на другое, иногда даже не успевая оформиться в мыслях, что в какой-то момент я почувствовала слабость и рухнула на руки подхватившего меня мужчины.

— Надеюсь, ты не мира во всем мире захотела, девочка, — пробормотал он, а я лишь улыбнулась: материальный он мне гораздо больше нравился.

Глава 47. Точки

Меня перехватили, но я почти не заметила. Окружающий меня мир все также стремительно терял краски, становясь блекло-серым.

— Лучик, что не так? — обеспокоенно спросил Себастиан

Слабо улыбнулась в ответ, на большее сил не хватило.

— Нужно забрать у нее рилд, похоже, он выкачивает ее магию и силы, — спокойно оповестил всех герцог Уриз.

— Или кто-то перестарался с желаниями, — пробормотал Слава, хмыкнула протестующе, не в силах ответить, но тот лишь усмехнулся: — Лучше молчи и ничего не говори. Знаю я тебя! — на такое замечание мои брови взлетели вверх, и я растерянно захлопала ресницами, пока кто-то пытался разжать мои непослушные пальцы и вытащить артефакт.

— Ой, жжется, — шипя, воскликнул Рейн, застонав от боли.

— Ничего себе, — донеслось откуда справа, а в нос ударил нестерпимый запах горелой плоти, настолько невыносимый, что меня скрутило приступом тошноты.

Кто-то принялся разгибать мои пальцы, но даже из раскрытой ладони, убрать рилд не удавалось, он, будто въелся в меня, впитываясь в кожу. На минутку в голове вспыхнула картинка, на которой я стояла величественная подобно богам, а в центре груди сияла восьмиконечная звезда. И сотни, нет, тысячи поклоняющихся мне людей, застыли в коленопреклоненной позе.

— Источник, нужно в источник, — еле слышно повторила я чьи-то слова, вспыхнувшие предупреждением в голове.

Происходящее дальше всплывало вспышками. Выныривая из темноты и пустоты, я чувствовала только одно — спешку и постоянное движение, быстрое мельтешение странных домов и необычных деревьев.

В один из моментов, когда мой зеленоглазый брюнет, склонился надо мной, и в его взгляде я разглядела опасливое напряжение, не выдержав, прошептала:

— Не бойся, все будет хорошо, — но рука, которой я хотела погладить Себастиана по щеке, безвольно дернулась, так и не сдвинувшись с места.

В какой-то момент меня снова перехватили и по стуку сердца, свойственного ему аромата, я поняла, что сейчас на руках у Джея. Закрыла глаза, представляя, что могла бы просто сбежать, не вытребовав свою ночь, и тогда герцог был бы свободен или женат на захудалой графине. Не знаю, что отразилось на моем лице, но мне в ухо шикнули:

— Даже не думай, — и я вновь уплыла в темноту.

Новый толчок и я на руках у Брендена, вжимаюсь в него сильнее, впитывая его удивительное спокойствие. Интересно, это у них от Теи такое самообладание? Познакомиться бы с ней поближе, а то все времени нет. Точно знаю, с кем знакомиться не хочу и от кого хочу жить подальше. С Каирой. Ее нужно как-то выкурить из моего дома.

— Кого собралась убить? — спрашивает Брен, пока я непонимающе всматриваюсь в его лицо. — Скажешь, когда меч наточить, — шепчет он, и я снова уплываю в гостеприимную пустоту.

— Думала, сбежать? — выдергивает меня из пустоты голос Рейна, а тело тут же пронзило непередаваемыми ощущениями промозглого озноба от холодной воды, настолько яркими, что я, дернувшись, чуть не выскочила из удерживающих меня рук мужа. — Не обольщайся, я тебя не отпущу, — хмыкает он, и еще сильнее погружает меня в воду.

— Получилось! — кричит кто-то, и я не узнаю голос, столько в нем перемещалось боли и надежды.

Меня сотрясают надрывные рыдания, колотит от пронизывающего до дрожи холода, выгибает на руках мужа, будто где-то убрали преграждающий камень на реке и теперь сдерживаемые эмоции хлынули неукротимым потоком, выворачивая меня наизнанку.